"Сергей Михайлов. Шестое чувство" - читать интересную книгу авторасовершенно не предназначенное для подобных паломничеств помещение. Таким
образом, к концу третьей партии мне в затылок дышало не менее полусотни жадных до зрелищ ртов. Третий мат исторг у толпы шахматных болельщиков жуткий стон, в котором сквозило и разочарование, и сожаление, и страстное желание залить горе вином, и порядком испугавшее меня намерение определённой части сотрудников, преимущественно мужского пола, намылить мне шею за халтуру, обман и надувательство. Я был окончательно уничтожен. С победой закончив турнир, Евграф Юрьевич поднялся и удивлённым взглядом окинул помещение. Толпа тут же притихла и затаилась в ожидании. - Вы что, все ко мне? - спросил он тоном проголодавшегося людоеда. Толпа всё поняла и безропотно стала рассасываться, попутно обливая меня презрением, жалостью и возгласами типа "э-эх!", "халтурщик!" и "ну что, съел?" Когда мы остались в своём первоначальном составе, то есть впятером, шеф произнёс, небрежно смахивая шахматы в ящик стола: - А теперь за работу, Николай Николаевич, за работу. Хватит предаваться забавам - не место, да и не время. Хороши забавы! Можно сказать, в душу плюнул, растоптал, выставил на всеобщий позор, унизил на глазах у всего института - и это у него называется забавой! Впрочем, и я хорош, нечего было хвост распускать, словно павлин. Ведь если на то пошло, то у Иванова-Бельгийского я выиграл обманом, применив недозволенный приём, что-то вроде допинга - вот за то и страдаю. Если уж рассудить по справедливости, то я получил по заслугам. Рано или поздно всё равно бы всё открылось - ведь эксперимент не вечен, - и тогда мне пришлось бы краснеть не перед своими коллегами по работе, а, скорее всего, перед лицом всего мира - на каком-нибудь международном Нью-Васюках. Слава Богу, а также благодетелю моему, Евграфу Юрьевичу, что всё закончилось, ещё толком и не успев начаться. Я наконец понял, что лучшего выхода для себя из этого дурацкого положения я бы и желать не мог. Как говорится, что Бог ни делает - всё к лучшему. Так что будем уповать на Бога, случай и шефа моего, наимудрейшего Евграфа Юрьевича. В тот же день я позвонил Иванову-Бельгийскому и отказался от участия в предстоящем турнире, сославшись на внезапную командировку, срочную, длительную и очень-очень далёкую. Мне кажется, гроссмейстер вздохнул с облегчением - по крайней мере, выражая сожаление, он горячо, и даже слишком горячо поблагодарил меня за этот звонок. Шахматная эпопея закончилась также быстро, как и началась. И если уж быть до конца справедливым, то одно благое дело (не считая, конечно, звонка гроссмейстеру) я всё же сделал в тот злополучный день: Балбесов просто сиял от восторга, смакуя моё падение с пьедестала. Что ж, если смысл жизни заключён в благодеяниях, оказываемых нами нашим ближним, то в тот день, судя по Балбесову, смысл жизни был постигнут мною весьма основательно. К концу дня судьба преподнесла мне ещё одну неожиданность, вернее - сюрприз. Не успел я войти в собственную квартиру, как нос к носу столкнулся с женой моей Машей, которая заговорщически подмигнула, выпучила глаза и громко зашептала мне в самое ухо: - Там тебя гость дожидается. Говорит, на рыбалке познакомились. Странный какой-то, всё молчит да улыбается. Сердце моё забилось с бешеной силой. Нежели он?.. Я влетел в комнату, забыв снять один ботинок. Навстречу мне поднялся |
|
|