"Николай Григорьевич Михайловский. Повести о Максимове " - читать интересную книгу автора

наших довоенных табака, и прочие шедевры кулинарии. Круглый год фрукты.
Зайцев почувствовал, что в своих гастрономических описаниях зашел
слишком далеко, откинул ладонью рыжий чуб со лба, наморщил брови и как бы в
оправдание добавил:
- Им что! Они не воюют! В американских газетах откровенно пишут:
естественно, что англичане и американцы не хотят открывать второй фронт, и
будет сверхъестественно, если они его откроют...

Надюша подвинула к Максимову рюмку.

- Михаил Александрович, что же вы за нас... - она улыбнулась. -
Выпейте!

- Будьте счастливы, Надюша.
- Я предлагаю тост за представителей орлиного племени! - вставая и
стараясь перекричать всех, предложил Зайцев. - Не будем кривить душой. Мы
все хотим взлететь, да повыше, и парить в облаках, да так, чтобы люди
смотрели на нас с завистью, с удивлением.
- Не все, - заметил кто-то.
- Неправда, все! Узнаю голоса тех, кому на роду написано кротами всю
жизнь ползать и носом землю рыть. А я настаиваю на своем и пью за парящих
птиц - альбатросов. Помните, как сказано у поэта:

Герои, скитальцы морей, альбатросы,
Застольные гости громовых пиров,
Орлиное племя, матросы, матросы,
Вам песнь огневая рубиновых слов...

- Позволь разобраться в твоей философии, - сказал Максимов. - Кого ты
причисляешь к кротам и кого считаешь альбатросами?
Зайцев развел руками:
- Я удивлён, такие простые и ясные истины излишне комментировать. Вам
персонально разъясняю, товарищ комдив. - Зайцев пьяно качнул головой. - У
кого на груди Золотые Звезды Героев - вот они и есть представители орлиного
племени.
- А у кого нет Золотых Звезд?
- Это уж вы сами судите! - отрезал Зайцев и, не дожидаясь остальных,
крякнув, залпом выпил водку.
- Нет, не согласен! - резко возразил Максимов. - Я за кротов. Ты их зря
презираешь. Как раз им больше всего достается. Если хочешь знать, они на
войне самую черную работу делают. По-моему, достойны славы все, кто честно
живет, храбро воюет и, если нужно, умирает, выполняя долг. Вот Миша Лобанов.
Достоин славы! Он был всегда работягой, как ты говоришь, носом землю рыл...
А попал на корабле в пиковое положение, приказал команде спасаться на
шлюпках, сбросил шинель, отдал военфельдшеру, сказал: "Носи. И помни меня".
А сам вместе с кораблем пошел на дно. Вот это человек!
Зайцев поморщился:
- Глупо поступил Лобанов. Кому нужна его гибель? Какой от этого
выигрыш?
- Он до конца выполнил свой долг, - отозвался Проскуров.