"Николай Григорьевич Михайловский. Повести о Максимове " - читать интересную книгу автора

- Перед кем?
- Перед нами всеми!
- Ложь! Никакого долга не существует. Люди ничего не должны друг другу.
- Люди всю жизнь должны, - сказал Максимов, и все за столом утихли,
прислушиваясь, Надюша даже подперла кулаком разрумянившуюся щеку. - Должны
тем, кто их родил, кормил грудью, учил грамоте. Должны знакомым и незнакомым
людям. И обязаны свято платить свои долги. Если они так делают - значит,
живут честно, правильно, а если человек не платит долгов - значит, жизнь его
ничтожная, дрянная. Никто о таком человеке не вспоминает, никому он не
нужен...
Зайцев взял в руки графин и опять наполнил рюмки.
- Это скучно. Давайте лучше еще по маленькой.
- Нет, долги платить не скучно, комдив прав, - сказал Проскуров,
понимающе переглядываясь с Максимовым. - И, воюя, погибая в море, мы тоже
платим долг Родине и народу.
Зайцев видел, что не так-то просто уйти от острого разговора, но не
терял надежды, что ему удастся поставить точку последним. Вот где
представляется случай блеснуть своей эрудицией.
- Я сам никогда не был ханжой и терпеть не могу громких фраз, -
произнес он и будто рукой снял с себя опьянение. - Пора понять, мы живем в
двадцатом веке Лозунг нашего века - практицизм. Возьмите, например
кораблестроение. Мы не строим кораблей со снастями и рангоутом, а строим с
дизелями и паровыми турбинами. Вы думаете, потому, что паруса - это
некрасиво? Ничего подобного! Сегодня в кораблестроении все подчинено
целесообразности. На современном корабле нет ни одного прибора, ни одной
вещи, не имеющей строго практического значения.
Зайцев все-таки привлек к себе внимание. Максимов выслушал его, кивнул:

- Хорошо. Предположим, ты прав, говоря о кораблестроении. А как же быть
с человеческими отношениями? Разве там тоже самое главное - пресловутый
практицизм?

- Человеческие отношения служат делу так же, как служим мы сами.

- А дружба? А любовь? - послышались голоса.
- Любовь и дружба создают хорошее настроение - и в том их практический
смысл.
Поднялся шум, и из этого шума выделился обращенный ко всем
присутствующим страстный и негодующий голос Надюши:
- Неужели вы, товарищи, верите в возможность устроить жизнь по такой
нехитрой схеме? Разве можно все разложить по полочкам даже в наш, как вы
выразились, век практицизма? Неужели вы все так думаете?!
- Нет, не все, - успокоил ее Максимов. - Пока так думает один товарищ
Зайцев. Он заблуждается, притом не первый раз.
Зайцев усмехнулся.
- Интересно!.. Когда же я еще заблуждался? Будь добр, напомни.
- Я думаю, ты помнишь не хуже меня. Красивый вид имели бы мы в первые
дни войны, не будь весь наш флот, каждый корабль, каждая боевая часть в
состоянии постоянной готовности! Кормушенко и кое-кто с ним хотели опорочить
нас, представить все, что мы предлагали, детской забавой, а война показала,