"Владимир Михайлов. Путь Наюгиры" - читать интересную книгу автора

роскошное помещение: три комнаты, обставленные мебелью, чем-то похожей на
земную, только приспособленной для невысоких стен; пол застлан ковром,
сплетенным из толстых грубых нитей. Окно во всю стену открывало прекрасный
вид на долину, покрытую буйной растительностью; вдали, в туманных горах
проблескивали водопады... Чем-то этот пейзаж был странен - Кромин даже не
подозревал, что на сухой и маловодной Наюгире есть такие живописные уголки.
Подойдя ближе, он понял, что ошибся. Это было не окно, а огромная цветная
картина. Прозрачные, почти светящиеся краски, тонко выписанные детали
создавали полную иллюзию пейзажа за окном.
Кромин хотел было потрогать картину, но рука не поднялась, да и кто знает,
вдруг краски могут осыпаться от его неосторожного прикосновения, как
осыпается радуга на крыльях бабочки в пальцах грубого охотника.
Вторую комнату тоже украшала картина, только поменьше, и на ней были
изображены скалы и птицы, не похожие на птиц.
А потом он тщательно, сантиметр за сантиметром осмотрел все помещение,
пытаясь определить, жил ли кто здесь до него и не оставил ли следов после
себя. Кромин знал, что жители Наюгиры не позволяли контактной группе тесно
общаться с населением, да и население не рвалось к общению со странными
чужаками. Так что вряд ли местные власти выстроили для них новые
апартаменты и тем более вряд ли начинили невысокий "буфет" на изогнутых
ножках - своего рода бар - выпивкой, пригодной для землян.
То, что можно было назвать бутылками - сосуды из керамики и дерева, -
выглядели произведениями искусства. Кромин уже прикинул, сколько любителей
уникальных ремесел отдадут последние штаны за вот такую деревянную,
изощренной резьбы емкость, похожую на трижды скрученный бараний рог с
мелкими фигурками вдоль бороздок. Откупорил, понюхал - запах был тоже
весьма изощренным, а первый же глоток, плавно улегшись в желудок,
возвестил о своем непревзойденном достоинстве. Строгий дегустатор
Муллавайох, с которым они неплохо посидели в баре орбитальной станции,
тоже остался бы доволен.
Оценив напиток, Кромин продолжил обследование. У выхода его ждал
неприятный сюрприз. Дверь не открывалась, несмотря на все его усилия. Он
даже пнул ее в сердцах, но хлипкая на вид створка, скользящая в пазах,
даже не шелохнулась, а нога заныла так, словно он ушибся о бронепереборку
на орбитальной станции.
Мера предосторожности хозяев его разозлила, но не удивила. Он немного
постоял у двери, медленно и глубоко дыша, а потом снова принялся методично
осматривать помещение. Его настойчивость была немедленно вознаграждена. В
дверном пазу крохотной искоркой что-то блеснуло. Кромин подцепил ногтем
маленькую песчинку и поднес ее к глазам.
Ему показалось, что в голове у него что-то тихонько щелкнуло, словно
тяжелый десантный пульсовик сняли с предохранителя. Он чувствовал себя
готовым к каким-то действиям, но пока не мог сообразить - к каким. И все
из-за этой соринки!
Вряд ли на не богатой водой и плодородными почвами Наюгире может удивить
песчинка. Но вряд ли кто из аборигенов способен представить песчинку в
виде правильного куба с двумя еле видными серебристыми волосками выводов,
которые нагло вылезали из противоположных граней.
Ко всему был готов Кромин, но только не к тому, чтобы обнаружить здесь
фрагмент запоминающего устройства. И, что самое удручающее, это была не