"Геннадий Михасенко. Неугомонные бездельники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Погоди, полюбуюсь вами, - не шевельнувшись, отозвалась тетя Феня. -
Уж больно вы милые после взбучки... Тихие, смирненькие - пай-мальчики...
- Ну, мама! - скислился Юрка. - Мы голодные, как черти, а ты. Я вон
всю ночь не спал, не ел!
- Шелковые, - продолжала тетя Феня. - И не подумаешь, что это они
вчера на крыше бузотерили... Похоже, каждое утро вам надо устраивать
трепку.
Она колыхнулась, неторопливо раздала ложки, и мы дружно зашвыркали,
мигом забыв об упреках. Уха была вкуснейшей. Млея в ее парах, мы сопели,
захлебывались. Так бы и унырнуть в тарелку, и раствориться там среди
окуневых плавников и ребер.
Когда дохлебывали по второй, тетя Феня угрозно-вдумчиво сказала:
- А вы все-таки поосторожней.
- Ничего, тетя Феня, брюхо без шва, не разойдется, да и не горячо, -
за всех ответил я благодушно.
- Не об ухе речь, о жизни вашей шалопутной.
- А что? - опять же я поднял голову.
В черной, с серебристыми пятнами косынке до бровей тетя Феня обвела
нас каким-то смертоприговорным взглядом и отчеканила:
- Что?.. Поменьше надо выкрутасничать, вот что!.. Шалопай на шалопае
едет и шалопаем погоняет!.. Поди и курите?.. Ну-ка! - она наклонилась к
Генке. Тот, поперхнувшись, дыхнул. К Борьке. Дыхнул и он. - Где вас
поймаешь, но смотрите!.. Это я при всех заступилась, а тут! Половиками
растяну у порога, чтобы порядочные люди ноги о вас вытирали, если что!..
Думаете, кто у Анечки огород выпластал?
- Ну, мам, - опять было возмутился Юрка. - Чего ты...
- Цыц! - крикнула тетя Феня, чуть не дав сыну затрещину. - Думаете,
кто выпластал у Анечки огород?.. Такие же, как вы, огольцы, разве что чуть
похуже!
- Тетя Феня, да мы... - попробовал я возразить.
- Добавить? - перебила она, двумысленно берясь за половник.
- Хватит с нас, - тоже двусмысленно ответил я.
- То-то... А тебе вот! - и она плеснула Юрке еще поварешку. - Чтоб
съел!.. Рыба спасла тебя от греха, благодари ее теперь - лопай!.. Уж ты бы
не выкрутился!
Юрка и без того натрескался, но покорно умял и добавку, потом провел
нас, разморенных и отяжелевших, в спальню, откуда мы кулями перевалились
через подоконник в прохладу палисадника и распластались на хилой травке
под акацией.
Меня задели тети Фенины шпильки, и я, вспомнив, что и дядя Федя вчера
тоже, мягко выражаясь, пожурил нас за шум на крыше, невесело спросил:
- Ну что, орлы, влетело?
- Я говорил, прохода не будет - пожалуйста, - охотно отозвался
Борька, тоже, наверно, думая об этом. - Теперь шаг не ступишь без колючек.
- И меня понюхала - не курю ли, - как-то удивленно-радостно заметил
Генка.
Юрка ворчливо заоправдывался:
- Не знаю, с чего она... Можно, спросил, друзей ухой угостить? А как
же, говорит, зови всю ораву. Я и позвал... Знал бы - рыбу выбросил.
- И погорел бы, - стукнул зубами Славка.