"Геннадий Михасенко. Неугомонные бездельники (Повесть) " - читать интересную книгу автора

колбасу.
- А дома? - спросил дядя Федя. - Вдруг опять где разбой, и Лазорский
вас пытать будет?
- Ничего, - сказал я. - Мы же у вас. Да и огороды не каждую ночь
чистят.
- Ну, ладно... Значит, дело было так. Разбила как-то наша артиллерия
немецкий обоз - автоколонну с боеприпасами, продуктами, кухней и прочим. А
у нас с харчами не густо было. Вот я и к командиру - разрешите, мол,
пошарить. Ты что, говорит, с ума сошел, кругом же немцы. Товарищ младший
лейтенант, говорю, да пока они очухаются после обстрела, я десять раз
вернусь. Разрешил. Ну я и отправился. Где ползком, где перебежкой, пересек
нейтральную полосу, заскочил в лесок, чтобы из него до разбитых машин
добраться, и только приподнялся, а из-за кустов на меня детина с
автоматом: "Хэндэ хох!" - руки то есть вверх. Представляете?.. Что
делать?.. Эх, думаю, пропадать, так с музыкой - прыг в кусты и бежать.
Даст сейчас очередь, думаю, и все!.. Но нет, не выстрелил, за мной, гад,
кинулся, живьем, значит, взять захотел. Вот тут-то, друзья мои, и началось
соревнование. Я лечу, как пуля, немец - тоже, на пятки наступает. Чувствую
даже, как пятерней царапает по спине, схватить хочет, а гимнастерка
натянута, горстью не цапнешь. Вдруг запнулся я за что-то, упал, фашист
кубарем через меня. Я вскакиваю, прыг через него - и дальше ходу. Тут
траншея, я в нее и - направо. Немец следом и - налево. Здесь только я
пришел в себя и вспомнил про автомат... У меня же с собой автомат был,
болтался на шее. Я об него все руки поразбил, а выстрелить не сообразил.
Немец хватился - нет меня, повернул - и ко мне. Только из-за угла, я его -
раз! - очередью, и все, на этом кончилось наше соревнование... Вот какие
игрушки были на войне. А то поварешкой - подумаешь!
- Да-а, - протянул я.
- Ну, ступайте, ребята, а то и мне влетит... Чуть чего - дядя Федя,
мол, извиняется.
Мы поблагодарили за колбасу, за рассказ. Дядя Федя спустился с нами с
крыльца, следом, брякая по ступенькам, скатилась пустая четушка. Дядя Федя
поднял ее и дунул в горлышко.
- Вы лучше не пейте, - сказал Славка.
- Да я и не пью. В год одна бутылка и та - малопулька. Куда бы ее
деть?
- Швырните через огород, - посоветовал я.
- Как гранату, да?
- Ну, представьте, что оттуда танк ползет.
- Откуда?
- Вон, из гаража.
- Ага, ну-ка!
- А хватит силы?
- Если танк, то должно хватить! - Он размахнулся и так пустил
бутылку, что она только свистнула, а рукав его снова распустился до кисти.
Секунд через пять в нашем гараже грохнуло железо, да так, будто там
действительно взорвался танк, и дробно зазвенели разлетевшиеся осколки. Не
ожидавший такого шума дядя Федя с деланным испугом схватился за голову,
присел и маханул на крыльцо. Мы же, пригнувшись, драпанули прочь, но у
палисадника Ширминых остановились, свернув за угол, и прислушались. Было