"Геннадий Михасенко. Милый Эп " - читать интересную книгу автора

- Коню понятно.
- Коню понятно, а ты школу бросать! Таким же извергом станешь!.. Не
мотай головой, не заметишь, как скатишься! Одна рюмка, вторая и - пошел!
- Нет, тетя Рим, - уверенно заявил Шулин. - Может, курить буду, а уж
пить - ни за какие деньги! Батя выпил и за меня и за моих детей, а сейчас и
за внуков дует!
- Ужас! - только и сказала мама.
- Но я подумаю, тетя Рим, - пообещал Авга. - Да и Аскольд вон говорит,
что я дурак.
- И правильно говорит!
- Чую. Ну, спасибо за все!
Провожая нас, мама шепнула мне, чтобы я еще потолковал с Шулиным, да
покрепче, по-мальчишески. Я кисло кивнул, а выйдя из подъезда, огрел Авгу
папкой по затылку. Он рассмеялся и заметил, что это всего лишь маленькая
разведка боем и что теперь можно представить, какие ракеты ударят, если я
поднимусь в атаку. Все это, однако, я предвидел и предвижу, и этим меня не
устрашить; меня настораживал и волновал уже туман, в который я вдруг
погружусь за ясным школьным порогом, так что кпд шулинской авантюры близок
к нулю, а вот сам он не так, чертяка, прост.
День начинался неправдоподобно голубым и солнечным, как будто природа
просила прощения у людей за вчерашнюю круговерть. Везде еще лежал снег, и
все было стылым, но уже на частых сосульках шиферных крыш, как на ресницах,
скапливались слезы, а с верхушек тополей, потренькивая по веткам, срывались
подтаявшие льдинки.
Приглядываясь и прислушиваясь к весеннему утру, я, однако, больше
внимал себе - во мне тоже шла какая-то весенняя реакция. Из мутной смеси
вчерашних событий за ночь в сердце моем вдруг выпал пуховый осадок, и, еще
не проснувшись, я радостно понял, что это связано с Валей, с тем, что живет
на свете такая красивая девчонка сорвиголова, что она знает меня и что у
нас с ней есть даже что-то недосказанное. Это меня особенно грело, потому
что здесь теплилась возможность новой встречи, чтобы все досказать, а уж
когда и где встреча - это детали. Тут еще не было никакой тайны, и, я,
казалось бы, мог прямо рассказать об этом Шулину, но что-то удерживало меня
от откровенности. А чувства просились наружу, не терпелось хоть полунамеком
выдать их. И вот, заметив, каким пристальным взглядом Авга проводил через
дорогу толстушку с портфелем, я спросил:
- Авга, у тебя есть девчонка?
- Здесь нету, а в деревне была, - охотно ответил он, нисколько не
удивившись.
- Ты же там в шестом только учился, какие тогда могли быть девчонки? -
усомнился я.
- А что, есть правила, с какого класса заводить девчонок? - недовольно
спросил Шулин.
- Нет, конечно, но... как-то рано.
- Это вы тут размазываете: рано, нельзя, опасно! А у нас просто! - И
Авга пропел мне на ухо: - Ты почто меня ударил балалайкой по лицу? Я потом
тебя ударил - познакомиться хочу!.. Любка ее звали, Игошина. Набесимся,
бывало, допоздна, а потом я ее провожал, чтоб никто не напугал. Она
заикалась. А этим вахлакам только и давай таких, которых бы испугать! Я их
гонял, как поросят. Ничего была девка. Хотя дура, конечно, - что-то