"Геннадий Михасенко. Милый Эп " - читать интересную книгу автора

вспомнив, поправился Авга. - Как-то идем летом, темно уже, звезды,
новолуние. Смотри, говорит, спутник летит. Я башку задрал, а она меня чмок
в щеку, как телка!
- В шестом-то классе?
- Еще в пятом!
- Ого!
- Так я к ней с неделю не подходил!
Я вдруг увидел Валины губы, увидел, как она обмахивает их кончиком
косы, и у меня разгорелись уши.
- А дальше как? - спросил я.
- Как... Отвадил, коню понятно!
- Хм!.. Ну, а тут что, не нравятся городские?
- Наоборот! - воскликнул Шулин. - Девчонки тут - будь-будь! Вон
видишь, какая цаца пошла?
- Вижу.
- Не идет, а пишет!.. Но я и боюсь!
- Да ну тебя!
- Правда. Они и сами от меня шарахаются. Понимают.
- Что понимают?
- Что я им неровня.
- Балда ты, граф, осиновая с медной нашлепкой!
- Ладно, замнем для ясности.
Только сейчас я сообразил, что, открыв Шулина и подружившись с ним, я
забыл про других, для которых он остался, наверное, тем же деревенским
тупицей, каким был и для меня. Это непростительно!.. А вдруг и я не открыт
и считаюсь простофилей? А почему "вдруг" - точно! Может быть, вообще все мы
кажемся марсианами, пока не откроем друг в друге людей?.. Я глянул на
хмурый Авгин профиль. Лоб его, нос, губы и подбородок образовывали почти
одинаковые выступы, похожие на притупленные зубья огромной циркульной пилы.
Шулин был действительно сколочен грубовато и, пожалуй, не по вкусу нашим
девчонкам. Ну, и плевать на них! Я им тоже не по вкусу! Не вешаться же
теперь! Дело-то глубже легкомысленных девчачьих вкусов! А если глубже, то
Авга во сто раз лучше того же Мишки Зефа, Аполлона Безведерного. Я так и
хотел сказать Шулину, но понял, что это выйдет несолидно, к тому же Зеф,
может, и ничего парень, только я его еще не открыл.
Авга толкнул меня бедром и лукаво заметил:
- А ведь и у тебя нету девчонки, нету ведь? А почему?
Я пожал плечами и легко ответил:
- Не знаю.
- Ну вот, - обрадовался Авга. - Значит, мы два сапога пара! Только я
опять не понимаю. Как это у тебя, такого городского гуся, нет девчонки?..
Да будь я на твоем месте...
Я рассмеялся.
Мы свернули в переулок, где в глубине обширного двора стояла наша
кирпичная, неоштукатуренная школа. Славная старушка! Конечно, мой уход
решен, но сделать это надо добро и весело, а не как вчера - с горечью и
обидой.

Толпы нашего брата гудели в вестибюле, кишели в раздевалке. Я
поздоровался с тетей Полей, готовый уверить ее, что все в порядке, если она