"Геннадий Михасенко. Милый Эп " - читать интересную книгу авторавспомнив, поправился Авга. - Как-то идем летом, темно уже, звезды,
новолуние. Смотри, говорит, спутник летит. Я башку задрал, а она меня чмок в щеку, как телка! - В шестом-то классе? - Еще в пятом! - Ого! - Так я к ней с неделю не подходил! Я вдруг увидел Валины губы, увидел, как она обмахивает их кончиком косы, и у меня разгорелись уши. - А дальше как? - спросил я. - Как... Отвадил, коню понятно! - Хм!.. Ну, а тут что, не нравятся городские? - Наоборот! - воскликнул Шулин. - Девчонки тут - будь-будь! Вон видишь, какая цаца пошла? - Вижу. - Не идет, а пишет!.. Но я и боюсь! - Да ну тебя! - Правда. Они и сами от меня шарахаются. Понимают. - Что понимают? - Что я им неровня. - Балда ты, граф, осиновая с медной нашлепкой! - Ладно, замнем для ясности. Только сейчас я сообразил, что, открыв Шулина и подружившись с ним, я забыл про других, для которых он остался, наверное, тем же деревенским тупицей, каким был и для меня. Это непростительно!.. А вдруг и я не открыт кажемся марсианами, пока не откроем друг в друге людей?.. Я глянул на хмурый Авгин профиль. Лоб его, нос, губы и подбородок образовывали почти одинаковые выступы, похожие на притупленные зубья огромной циркульной пилы. Шулин был действительно сколочен грубовато и, пожалуй, не по вкусу нашим девчонкам. Ну, и плевать на них! Я им тоже не по вкусу! Не вешаться же теперь! Дело-то глубже легкомысленных девчачьих вкусов! А если глубже, то Авга во сто раз лучше того же Мишки Зефа, Аполлона Безведерного. Я так и хотел сказать Шулину, но понял, что это выйдет несолидно, к тому же Зеф, может, и ничего парень, только я его еще не открыл. Авга толкнул меня бедром и лукаво заметил: - А ведь и у тебя нету девчонки, нету ведь? А почему? Я пожал плечами и легко ответил: - Не знаю. - Ну вот, - обрадовался Авга. - Значит, мы два сапога пара! Только я опять не понимаю. Как это у тебя, такого городского гуся, нет девчонки?.. Да будь я на твоем месте... Я рассмеялся. Мы свернули в переулок, где в глубине обширного двора стояла наша кирпичная, неоштукатуренная школа. Славная старушка! Конечно, мой уход решен, но сделать это надо добро и весело, а не как вчера - с горечью и обидой. Толпы нашего брата гудели в вестибюле, кишели в раздевалке. Я поздоровался с тетей Полей, готовый уверить ее, что все в порядке, если она |
|
|