"Михаил Петрович Михеев. Машка " - читать интересную книгу автора

- Вот как?.. Но вы попробуйте, может, понравится. Для меня парное молоко
лучше шампанского... А грибы собирать любите?
- Терпеть не могу.
- Весьма жаль. Такое хорошее занятие. Грузди - например. Груздь найти,
знаете, не просто. Дедукция нужна, да! Идешь, смотришь: под сосной хвоя
как будто ровная, только хвоинки чуть встопорщились, и уже чувствуешь:
есть! Ковырнешь, а они гам... рядышком, желтоватые чуть, знаете, как
старинная слоновая кость...
Я с трудом сдержал зевоту.
- Так...- оборвал профессор.-Значит, мы вас выписываем. Вы телефон, на
всякий случай, мне оставьте.
- Домашний?
- Конечно. Зачем мне служебный.
Я почувствовал какой-то подвох. Но, в конце концов, профессор мог найти
номер телефона в справочнике.
За все время моей "взрослой" жизни я ни разу не отдыхал "на природе".
Привык к услугам коммунального комфорта, и жизнь без ванной представлялась
мне несчастьем. Поэтому, вопреки желанию профессора, я все же поехал бы
отдыхать куда-нибудь в приморский городок. Снял бы комнату с видом на
море. Конечно, с ванной и телевизором... Но я недооценивал профессора. Он
позвонил моей жене.
Жена редко вмешивалась в мои дела. Но если вмешивалась, я подчинялся. Так
было легче...

Поселок назывался не то Сосновка, не то Пихтовка, а может быть, Осиповка -
ему одинаково подошло бы любое из этих названий. В лесной глуши, за
полтысячи километров от города. Попасть туда можно было, только используя
все виды транспорта, от самолета до попутной автомашины. Кто-то из
знакомых моей общительной жены имел знакомых в этом поселке. Все остальное
уже не составило проблемы.
В поселке находилось десятка три бревенчатых домиков плюс одна птицеферма,
которая и оправдывала его существование на свете.
Понятно, ни ванн, ни унитазов в поселке в помине не было. Деревянная
будочка во дворе напоминала фиговый листок... Водопровода тоже не было.
Зато рекомендованное профессором имелось, на мой взгляд, даже с избытком.
Вот электричество было, высоковольтная линия проходила неподалеку от
поселка.
Квадратную избу дощатая переборка делила пополам. В одной половине
поместился я, в другой моя хозяйка - женщина средних лет и кубического
телосложения. Имя у нее было длинное: Олимпиада Феоктистовна. Впрочем, она
не возражала, когда ее называли просто Липой. Работала Липа на птицеферме
и на своем огороде, занята была целыми днями, уходила, когда я спал, и
возвращалась, когда я читал в постели перед сном. Был у нее муж - крупный,
под стать ей, мужчина; не то егерь, не то лесник - он мне говорил, но я
толком не понял,- словом, имел отношение и к лесу, и к охоте. Над их
кроватью так и висела старая, очевидно, отслужившая двустволка, но сам ее
хозяин жил где-то на кордоне и дома ночевал раз-два в неделю.
С утра я уходил в лес. Собирал на опушках землянику, если попадала, и тут
же отправлял ее в рот. Когда не очень одолевали комары, усаживался на
подходящий пенек и читал сколько мог.