"Михаил Петрович Михеев. Машка " - читать интересную книгу автора

В середине дня, накормив свою куриную семью, Липа забегала домой и кормила
меня. Питались мы, в основном, "а-ля натюрель" - яйца, сметана, молоко,
овощи с огорода, свежий мед - меня это вполне устраивало: следуя совету
Остапа Бендера, я не делал из еды культа.
Духовную пищу, по мере надобности, я покупал в местном ларьке, где наряду
с мылом, сахаром, спичками и прочими предметами бакалеи и ширпотреба
имелись и книжки. Продавщица, кокетливая бойкая блондиночка - чуть
потемнее платины и посветлее соломы, раз в неделю привозила из районного
села периодическую литературу, какая попадалась ей под руку. Я читал все
подряд... Продавщицу звали Санечка - меня никто с ней не знакомил, просто
я слышал, что ее так зовут.
Так я и жил: без ванной, без свежих газет, даже без отрывного календаря,
не зная, какое сегодня число и какой завтра день недели.
Могло ли мне прийти в голову, что именно здесь, в этом, обойденном
стремительным бегом времени, поселке, где отроду ничего не случалось, да и
не могло случиться, я стану свидетелем невероятной истории, точку в
которой, по всем правилам чеховской драматургии, поставит старая
двустволка лесника...

Как многие значительные события, все началось с мелкого случайного факта:
нам почему-то не принесли молока.
Липа торопилась к своим курам и попросила меня самого сходить за молоком.
Это недалеко, объяснила она, последняя изба по улице, а фамилия хозяина
коровы - Ненашев. Липа подала мне алюминиевый бидончик; мне показалось,
что она хотела что-то сказать, но не сказала и ушла. А я усмехнулся тому,
что меня и здесь не оставляет фамилия, которой я был обязан в институте
многими неприятностями.
Старый бревенчатый домишко стоял в стороне у поселка, у самого леса.
Из-под позеленевшей дощатой крыши, как из-под нахлобученной шапки,
выглядывали маленькие, словно прищуренные окошечки. Перед окошками буйно
росла корявая растрепанная черемуха.
При некотором воображении можно было представить, что именно в таком
домишке могла жить Баба Яга. Или Кащей Бессмертный. А может быть, и
Соловей-разбой-пик. Хотя Кащей Бессмертный жил во дворце, а
Соловей-разбойник в дупле старого дуба и, следовательно, был не сибирского
происхождения.
Домишко принадлежал к миру легенд. Но и я, в свою очередь, был легендой
для того мира. На мне костюм из синтетики,- Кащей Бессмертный не смог бы
купить его ни за какие свои сокровища. Мой алюминиевый бидончик для Бабы
Яги оказался бы большим чудом, нежели для меня ее летающая ступа. Я
разглядывал домишко, который, казалось, не мог существовать в мире, где
есть полупроводники, атомные станции, телевизоры, и ощущал какое-то
непонятное беспокойство.
Алюминиевый бидончик в руках, наконец, вернул меня к ощущению реального -
я же пришел за молоком. Я подошел к калитке, толкнул ее. Она не открылась.
Я постучал. Мне никто не ответил.
На калитке не было ни ручки, ни какого-либо затвора. Из дырочки в доске
торчал засаленный кончик ремешка. Я потянул за него неуверенно. Что-то
лязгнуло, калитка приоткрылась.
Я шагнул в ограду и остановился.