"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

сестра Мотя жила в городе на рыночной площади, в комнате с
теткой преклонного возраста и ее семьей. Ее муж был городовым и
куда-то сбежал во время революции. Больше замуж она не
выходила. Она навещала сестрицу в Юсово довольно часто. На
Маленьком порядочке ее знали все. И все: большие и малые -
звали бабой Мотей.
Она всегда приносила какой-нибудь гостинец: кусок
черствого хлебушка или сахара, сбереженного для Кольки, а потом
для него и его сестренки Юли, белокурой девчушки, ставшей ее
любимицей. "От лисички," - говорила она. Очень вкусны были
"лисичкины" гостинцы. Особенно в то голодное послевоенное
время. Николай и сейчас помнит, как за ним, пятилетним
карапузом, через весь луг бежал мужик, стремясь поймать его. Но
не догнал: голодный изможденный старик бегал хуже пятилетнего
ребенка. Он даже заплакал от досады. Этой же весной он умер от
голода. А Кольке позднее рассказывали, как этот самый мужик,
еще во время войны, года за три до своей кончины, сидя у них в
избе, жадными глазами неотрывно смотрел на него, двухгодовалого
поросеночка, спавшего в детской качалке. И даже сказал:
- Такой аппетитный, так бы и съел.
Тогда Колькина мать отругала его, пристыдила и прогнала
прочь.
Вспоминая военные годы и особенно два послевоенных,
засушливых, неурожайных года, сельчане шепотом рассказывали о
случаях людоедства в семьях их знакомых.
В урожайные годы было получше, но многие тоже жили
впроголодь: ловили вьюнов в речке, собирали луговые опенки,
запасались на зиму щавелем, анисом, крапивой, лебедой, вишневой
смолой. Собирали по лугу кизяки для растопки печей. Почти
каждый имел какую-нибудь живность: корову, поросенка, овец,
кур... Чем больше этой живности, тем больше забот с ней, но и
тем лучше жил колхозник. Условно, конечно. Если корова удойная,
а куры яйценоские, то оставалось немного и после расчета с
государством. Остальное все отдавали в качестве налога.
Положено, например, сдать сто двадцать яиц в месяц, а куры
снесли всего сто,
хоть покупай недостающие яйца или компенсируй мясом,
молоком, шерстью, но налог сдай. Остатками, как правилио, себя
тоже не баловали, разве только на великие праздники, или детям
иногда перепадало. Обычно носили все это на базар, продавали, а
на вырученные деньги покупали необходимое в хозяйстве: гвозди,
соль, спички, керосин и другое, чего не производили сами. В
колхозе работали за трудодни. По трудодням получали продуктами
после выполнения плана их сдачи государству. В хорошие времена
на одну крепкую рабочую силу за год получали по мешку зерна
(обычно рожь), по пуду гороха, литра по два меду, по стольку же
растительного масла и круга по три-четыре жмыха. И все. Чтобы
выжить, многие браконьерствовали, варили самогон и валяли
валенки. Все это жестоко преследовалось, но люди
конспирировались, живя по принципу "авось не засекукт".