"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

он уже подъезжал на "Красной стреле" к городу над "вольной
Невой", своей второй родине.
Возвращение успокоения не принесло. Отношения с Кармен
почти не изменились. Разве только, что она перестала сердиться
на Колькины посещения. При встречах они смотрели передачи по
телевизору у Котвицких. Или прогуливались по Удельному парку,
причем, втроем, с ними совершала прогулки лучшая подруга Кармен
Валя Малкова, одноклассница Кольки по дневной школе. Говорили о
пустяках. Колька тогда уже был курсантом мореходной школы.
- Будешь плавать, свет повидаешь, - с грустной ноткой
сказала Кармен во время одной из прогулок. - В разных портах
побываешь. А в портах - девушки. - Она говорила "в портах" с
ударением на "а", а не на "о". Колька тактично поправил:
- Девушки в портах везде есть. Стало очень модным вместо
юбки порты носить.
Она звонко расхохоталась. Шутка была принята...
Потом они целовались. Первый и последний раз целовались
Колька и Кармен. Колька был на вершине счастья. Эти мгновенья
он никогда не забывал. Часто с грустью он вспоминал эту и
другую встречу, еще на Даче Долгорукова, в первом бараке, у
окна. Тогда они долго стояли. Говорили о цветах, о звездах, о
любви и дружбе. И еще о чем-то, совсем незначительном... И было
так радостно и так легко!.. Расходились в четвертом часу. Белые
ночи. Колька впервые тогда обнаружил, что его часы,
оказывается, светятся.
Судьба распорядилась по-своему. Виноват ли Колька, что
разминулись их пути? Кармен не виновата. А он? Этого он и сам
не знал7


17

Жизнь шла, как ей полагается. Уезжали первые счастливые
семьи.
Впрочем, не такие уж и счастливые, как оказалось потом.
Все меняли комнаты в бараках на комнаты в коммунальных
квартирах. Уехали Шаровы. В одну квартиру съехались Котвицкие и
Кармен с матерью. Уехали на Большую Спасскую Клеповы,
Ковалевы-Чернявские, Тамара с детьми, которых у нее уже было
пятеро: Вовка, Санька, Люська, Сережка и Леха. Все, кроме Лехи,
были Ивановичами. Ивановной в действительности была Люська.
Отцы других ребят были не Иваны.
Тамару любили все соседи. Коренная ленинградка, она
подростком пережила самые страшные дни блокады. В 1943 году ее
эвакуировали в Ярославль, в детский дом. В шестнадцать лет,
получив паспорт, она возвратилась в Питер, но вся ее большая
семья погибла. Осталась тетка Рубайка, у которой Тамара
остановилась. Потом - Дача Долгорукова. Первый муж ушел от
нее, не оставив адреса. Но оставил Вовку и грудного Саньку.
Потом родилась Люська.