"Николай Михин. Дача Долгорукова (хроника пятидесятых)(Повести и рассказы)" - читать интересную книгу автора

бараке их комната стала соседней с комнатой Колькиной матери.
Чудак пришел с улицы, а мать его смотрела какое-то кино по
телику у Калачевых. Чудак пришел хмурый.
- Пойдем домой.
- Сейчас, Гена, приду...
- Иди скорей...
- Ну, Генка, ну, право слово, чудак... Дай кино-то
досмотреть.
- А то застрелюсь...
- Ну, иди, иди, сейчас приду.
Генка ушел, а минут через пятнадцать грянул выстрел.
Первой прибежала в его комнату из соседней баба Мотя, за ней -
Генкина мать и другие соседи. Генка полулежал, откинувшись, на
диване. Все лицо и грудь были в крови. Здесь же валялось ружье.
Правая нога Генки была разута. Он стрелял себе в рот.
Новости были далеко не из приятных. Как люди жили?!. Лично
Николай за время работы в пароходстве всего несколько раз
ночевал на Даче Долгорукова. Один раз в сплошном окружении
женского пола: три жилички, сестры, мать и баба Мотя. Он храпел
и сквозь сон слышал, как над ним дружно все смеялись.
- Вот тебе и поэт... Моряк... Ну, почему же так храпит
он? Не
просыпаясь, моряк в рифму отвечал: - Он весь романтикой
пропитан.
И снова - смех... Потом - затишье... Потом - храп.
Храпеть было от
чего. Они с Толиком Беленьким выпили бутылку "Старки".
Девчонки пить наотрез отказались, мать с бабой Мотей пригубили
по полстопочке, а мужчины уже затемно "бегали" в дежурный
магазин, аж за Невой, на Тульском переулке, где отоварились
двумя (на всякий случай) бутылками "Ерофеича" и тремястами
граммов грудинки.

Позднее, перед самым переездом, Николай жил в бараке в
отдельной комнате (свободные комнаты были в избытке) с молодой
супругой целую неделю. "Медовую" неделю.
Там же ему довелось услышать свое первое выступление по
радио - стихи. По обычному репродуктору - выступление
Хрущева. Николая кто-то из соседей "поймал" по радиоприемнику.
Все, кто имел приемники, настроились на нужную волну и включили
их на полную мощность. А Хрущева - выключили. На всю секцию
раздавался молодой звонкий голос: "Мы живем, на волнах
качаясь..." Соседям Николай Сергеевич был дороже, чем "дорогой
Никита Сергеевич". Николай был свой.


23

Четырнадцать моряков Балтийского пароходства направлялись
в командировку в Турку (Финляндия) на приемку нового теплохода.