"Петр Алексеевич Михин "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" " - читать интересную книгу автора

а солдатские шинели. Шинели были серые, наши, а в них - останки человеческих
тел, уже иссохших, сморщенных, почерневших! Меня охватил такой ужас, что, не
раздумывая, я бросился бежать в ближайший кустарник.
Немного успокоился, перевел дыхание и осторожно - ссутулившись, прячась
в высокой траве - обошел поляну.
Вышел я на обратный, скрытый от немцев скат возвышенности и стал
определять места для орудий. Заломил на кустах, возле которых будет стоять
первое орудие, несколько веточек, чтобы потом, когда привезу сюда гаубицы,
легче было отыскать место. И сразу, не мешкая, отправился в обратный путь.
Времени у меня было вполне достаточно, но я бегом мчался по болоту, а
перед глазами маячили трупы - увиденное произвело на меня ошеломляющее
впечатление, затмило собой и первую бомбежку, и первый обстрел. Эти солдаты,
чьи останки так напугали меня, еще зимой, задолго до нас, пытались взять
Ржев - и навсегда остались лежать здесь: миновала зима, стаял снег, прошла
весна, и вот уже лето, выросла трава, а этих бедолаг так никто и не
похоронил...
Скорбная мысль вдруг сменилась тревогой: а правильно ли я иду, а что,
если заблужусь в этих болотах и не смогу найти место стоянки своей батареи?
Утром орудия должны стоять на месте, быть готовыми к бою - а я сам только на
другой день явлюсь к месту разгрузки! Это же невыполнение боевого приказа!
Судить будут! Снимут кубики! Успокаиваю себя: когда мы [36] шли с комбатом
туда, солнце светило спереди-слева. Прошло два часа. Теперь я должен
наступать на свою тень. Присмотрелся и решил, что иду все же верно.
Чередуя бег с ходьбой, часа через два я выбрался точно к своей батарее.

Выход на рубеж

Приказал батарейцам готовиться к переезду, а сам побежал искать
тракторы.
Уже смеркалось, набегали тучи, заморосил мелкий дождь, а тракторов мне
никто из соседей все не давал. То самим нужны, то горючего нет. Наконец
нашел какого-то полковника, который приказал располагавшейся поблизости
части дать мне тракторы.
Было уже темно, когда я вернулся на батарею с четырьмя тракторами и
прицепами.
И вот мы двинулись. Кругом грязь, вода, льет дождь, и ко всему,
кромешная темнота. Показываю трактористу, куда ехать, а у самого болит душа:
найду ли ночью ту поляну? Проехали около часа, и я остановил тракторы.
Спрыгнул на землю, а там воды и грязи выше колен. Отошел немного, чтобы
сверить компас. Меня окружали мои огневики - бывшие крестьяне, каждый из них
мне в отцы годился, они хорошо знали меня, относились уважительно -
наверное, потому, что я день и ночь находился с ними, научил их "стрелять"
из гаубиц, действовать в бою, ну и не строжничал по мелочам. По жизненному
опыту они знали, как трудно ночью да в пургу или туман найти дорогу, и
сильно сомневались, что с помощью какой-то стрелочки компаса можно в
незнакомой местности приехать на нужное место, но помочь мне они ничем не
могли. Я слышал их разговоры между собой:
- Были бы у нас свои тракторы, еще днем бы на место вышли.
- Ни за что не попадем на ту поляну к утру. [37]
- А лейтенант до этого на фронте был?