"Петр Алексеевич Михин "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" " - читать интересную книгу автора

- Да-а, хорошо, у кого лейтенант постарше да на фронте побывал...
Надо возвращаться к трактору - меня догоняет ящичный второго орудия
рядовой Райков, невысокий солдатик лет тридцати:
- Товарищ лейтенант, я знаю эту круглую поляну, я там коров пас, я же
тутошний, местный. Давайте покажу, куда ехать надо.
Я не верил своим ушам: неужели и впрямь проводник нашелся?! Усадил его
рядом с собою в кабину, и он стал показывать, куда ехать, брал немного
левее, чем я думал. У меня будто гора с плеч свалилась, обрадовался
несказанно: надо же, так повезло, где ж он раньше-то был?!
Тракторы двигались медленно: тянули прицепы со снарядами, людьми,
батарейным имуществом, да еще и гаубицы с передками на прицепах. Гусеницы
утопали в грязи, моторы, надрываясь, ревели и раскалились чуть не докрасна,
в кабинах жара, гарь, дышать нечем. У меня разболелась голова. Может, от
газа, а скорее от того, что не спал две ночи, пережил первую бомбежку,
первый обстрел, да еще на трупы эти насмотрелся, ко всему, я же километров
тридцать за день пробежал, а теперь, по наивности, положился на взрослого
мужчину, расслабился... В общем, я невольно задремал.
Очнулся от тишины. В кабине никого не было. Трактор стоял. Мотор не
работал. Выпрыгнул в растерянности из кабины и увидел в стороне кучку людей.
Подошел, а это мои солдаты обсуждают, куда ехать надо.
- Почему тракторы заглушили? - спрашиваю.
- Самолеты летают - боимся, бомбить будут, искры же летят.
- Пусть моторы поостынут, - заговорили трактористы. [38]
- А где Райков?
- У него голова разболелась. Не знает он, куда надо ехать.
- А мы не стали вас будить, думаем, пусть поспит лейтенант, пока моторы
остывают.
Усадил солдат на тележки, и поехали дальше. Теперь, проспав часть
дороги, я не знал, ни где мы находимся, ни куда ехать. Но что делать - надо
ехать! Пусть наугад, но нельзя свою беспомощность показать. Минут через
десять останавливаю колонну, приказываю тракторы не глушить, чтобы мне их
слышно было, а сам иду в сторону, в расчете набрести хоть на кого-нибудь. И
мне повезло. Окликнул часовой. Вызвал своего лейтенанта. Залезли в
блиндажик, он ярко освещен, и - о радость! - там мой однокашник по училищу,
попавший в корпусную артиллерию. Они уже поставили свои "дуры" на боевые
позиции. На карте лейтенант показал мне место своей стоянки, а я отыскал
нашу поляну, прикинул азимут, расстояние. Ехать нам оставалось километра
три.
И вот наконец мы на поляне. Солдаты радовались за меня: приехали-таки
на место! А я никак не могу в темноте отыскать заломленные днем кустики.
Пересекаю поляну, пытаясь ногами почувствовать, куда идет повышение
местности, но ничего не получается. А люди торопят: скорей указывай места
для орудий, а то не успеем до утра окопаться. Пришлось на свой страх и риск,
по наитию, указать место для первого орудия. Делаю это нарочито уверенно.
Затем отмеряю места остальным орудиям. И закипела работа. Отрыли окопы,
скатили в них гаубицы, натянули масксетки, забросали их сверху свежей
травой.
Загоняю всех солдат под сетки, чтобы не демаскировали батарею, а сам
места себе не нахожу: правильно ли поставил орудия, а вдруг мы встали у
немцев на виду, тогда конец всей батарее. КАК КАЗНИ, Я ОЖИДАЛ РАССВЕТА...