"Петр Алексеевич Михин "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" " - читать интересную книгу автора

- Где взорванная пушка? - строго спросил он, ни к кому не обращаясь.
Его черные колючие глаза смотрели мимо меня, не оставляя никакой
надежды на доверительный, товарищеский разговор, как будто мы с ним не были
вчерашними студентами. На Капицком была новенькая, непомятая гимнастерка,
хрустящая портупея, а щеголеватые галифе наглажены так, что стрелка на
сантиметр выпирала наружу. Узкие голенища блестевших хромовых сапог плотно
облегали нежирные икры ног. И сопровождающие его автоматчики, словно вынутые
из конфетных оберток, отличались от моих огневиков, как новенькие гвозди от
только что вытащенных из досок - старых, изогнутых и ржавых. По "гостям"
было видно, что они не таскали из болота тяжелые гаубицы и не налегали
грудью на высокие грязные гаубичные колеса.
Первым делом лейтенант-особист разогнал расчет третьего, пострадавшего
орудия на тридцать метров в разные стороны от гаубицы и приказал каждому
вырыть для себя окоп-колодезь. Это чтобы солдаты не общались между собой и
чувствовали себя арестованными. Пока под присмотром автоматчиков огневики
отрывали свои полевые камеры, Капицкий повел меня в мой блиндаж и приступил
к допросу. Я был старшим офицером на батарее, а потому за все в ответе.
- Покажите мне ваше оружие, - вежливо попросил особист. [55]
Я подал ему свой автомат. Капицкий молча положил его у своих ног. Потом
как-то обыденно тихо спросил:
- А почему разорвался ствол у орудия?
- Скорее всего у снаряда был неисправный взрыватель: сработал
преждевременно, когда снаряд еще не покинул ствола.
- А может, чехол со ствола не сняли или грязь в стволе накопилась? -
ядовито спросил следователь, склонил голову набок и нарочито дурашливо
приоткрыл рот.
- Орудие - не мусорный ящик, чтобы в нем мусор скапливался, посмотрите
другие гаубицы, как они ухожены. Это и полковник Урюпин может подтвердить.
Он только что был у нас. Чехол же до сих пор свернутым у орудия лежит.
- Это все и после можно сделать. А может, специально решили вывести
орудие из строя?! - угрожающе вперился в меня особист.
Ранее я никогда не имел дел с органами и не был под следствием, поэтому
не представлял, что можно вот так откровенно шельмовать.
- Сегодня одно орудие, завтра - другое, смотришь - и выведена батарея
из строя, - не обращая внимания на мое возмущение, продолжал лейтенант. -
Сколько человек убито и ранено при взрыве ствола?
- Никто не пострадал! - с гордостью заявил я.
- Как?! Так вы специально их спрятали, прежде чем взорвать ствол!
Значит, людей пожалели, чтобы они не выдали вас! - Капицкий как бы между
делом взялся за ремень, перевел кобуру с пистолетом из-за спины на живот и
уже резко потребовал: - Ну, отвечай лейтенант! С какой целью, по чьему
приказу взорвали орудие?! [56]
Такое обращение смутило и напугало меня. Дело принимало серьезный
оборот.
- Кто ваши сообщники?! А может, чтобы взорвать орудие, песочку в ствол
подсыпал?!
Этого было достаточно, чтобы меня расстреляли. Но я нашелся:
- Да где же вы в болоте песок возьмете?
Снова и снова, в какой уж раз я повторял по требованию Капицкого, как
все случилось. Но особисту требовалось "признание":