"Петр Алексеевич Михин "Артиллеристы, Сталин дал приказ!" " - читать интересную книгу автора - Снаряд и ствол разлетелись вдребезги - это факт! И ничем не докажете,
что они были чистыми. А то, что люди не пострадали, только отягощает вашу вину. Признавайтесь чистосердечно - это облегчит вашу участь. Подумайте над этим. А я пока расчеты допрошу. Лейтенант удалился, прихватив с собою мой автомат. В дверях блиндажа замаячил автоматчик. Капицкий долго допрашивал других батарейцев. Особенно тщательно - солдат 3-го расчета. Когда он вернулся ко мне в блиндаж, я ничего нового сказать ему не мог. - Кое-что проясняется, - загадочно сказал он, садясь напротив меня. - Признавайтесь и называйте сообщников. - Я сказал вам все. Давайте отстреляем все оставшиеся в этой партии снаряды - проверим, нет ли среди них порченых, - предложил я. - Ты что?! Хочешь, чтобы я вместе с тобой порвал остальные орудия?! С моею помощью выполнишь вражеское задание?! - вскипел Капицкий. - Отчего же они порвутся, если, по вашей версии, взрыватели у всех снарядов исправны, а орудия мы в вашем присутствии еще раз почистим. А снаряды все равно расходовать надо, скоро пехоте поддержка потребуется. [57] - Будем судить тебя, лейтенант, за умышленный подрыв орудия, и никак ты не отвертишься. Так что пойдешь со мною в Смерш. Я знал, что из Смерша не возвращаются. Ни за что ни про что недавно увели раненого Волкова, вырвался человек к своим - "свои" и увели, привязав за руку к стремени коня. Мне стало страшно. Там, в Смерше, тем более не докажешь свою невиновность, а им свою работу надо показывать: дескать, не даром хлеб едят. Горько умирать предателем от пули своих, уж лучше бы немцы Следователь, с видом, что все выяснено и моя вина доказана, поднялся и направился к выходу. В этот момент меня осенило: роковой выстрел третьего орудия был по счету вторым! Если бы гаубичный ствол был грязным, он взорвался бы при первом же выстреле! - Но это же был второй выстрел! - отрешенно вскрикнул я вслед особисту. - А какое это имеет значение? - не оборачиваясь, бросил Капицкий. - Нет, ты послушай, я докажу тебе, что ты, лейтенант, неправ! - закричал я изо всех сил. Мой крик и обращение на "ты" возмутили следователя. Он вернулся, чтобы поставить меня на место. Сел и с насмешкой уставился на меня. - Если бы ствол орудия был грязным или в чехле, то в стволе взорвался бы первый снаряд. Но у первого снаряда был исправный взрыватель, а потому выстрел был нормальный. Почему же взорвался второй снаряд, когда ствол был уже прочищен первым выстрелом, а чехол был сорван напором воздуха, как считаете вы? Да потому, что у него был неисправный взрыватель! - высказался я. [58] Капицкий задумался. Мучительно долго он искал отпор моим убедительным аргументам, понимал, что рушится весь выстроенный им каркас предварительного обвинения. Потом лицо его просветлело, он улыбнулся и сказал: - Счастливый ты, лейтенант! В ящике лежало два снаряда: нормальный и испорченный. Ведь мог же ящичный схватить первым испорченный снаряд. Орудие от него и взорвалось бы, а тебе - расстрел! Ну а теперь твоя правда - ты невиновен. Благодари судьбу. Вот тут он правильно рассудил, подумал я, все-таки соображает. А мне, |
|
|