"Эдуард Михеев, Анатолий Пирожков. Данайский дар" - читать интересную книгу автора

Позже Дени понял - существует "ложь во спасение". Но еще тверже стала
его уверенность, что истинные мотивы поведения человека редко бывают
обнажены. Поиск подспудных причин стал для Аллена настоящей страстью. А
позже, на юридическом факультете, его поразила наследственная теория
преступлений. И он мечтал, что сможет, зная привычки, склонности,
темперамент человека, предсказывать его поступки в определенных ситуациях.
"Действие рождается мыслью. Но мне ничего не известно о внутреннем мире
Гало. Биофизик, магистр наук... Замкнут, необщителен. А посылки? Вот чем
надо заняться: если их посылал человек, решившийся на самоубийство,
содержимое может кое-что подсказать..."


Пригородный автобус тащился около часа. Дени успел за это время
возненавидеть слащаво-многозначительный стиль политического обозревателя
"Леттр Франсез", еще раз поразился повальным увлечением спортом и наконец
добрался до страницы с хроникой.
Как всегда, большинство заметок было посвящено автомобильным
катастрофам и мелким кражам. Но вдруг на глаза попалось несколько строк,
набранных курсивом:
"Профессор биофизики Лозаннского университета Леопольд Порелли,
прибывший вчера в Париж на симпозиум биофизиков, считает, что современная
наука близка к управлению с помощью электромагнитных волн действиями не
только насекомых, но и более высокоразвитых живых организмов. В беседе с
нашим корреспондентом он заявил... Симпозиум продлится пять дней".
"Удача! Из Лозанны, биофизик... Ну, уж часа два из этих пяти дней я
заставлю достопочтенного профессора провести в компании со мной!" -
подумал Дени, сворачивая газету.
Дом 12 на рю де Распай оказался огромным параллелепипедом из стекла и
бетона, одним из тех, где создан максимальный уют и современный сервис для
хорошо обеспеченных людей. Вместо консьержа на первом этаже оказалось
что-то вроде универсального бюро обслуживания. Выяснилось, что мадемуазель
Муанель сегодня уехала из Парижа. Она просила переключить ее телефон на
бюро обслуживания и посылать ей телефонограммы только в двух случаях: если
позвонит мадам Фуа или придет сообщение из Нью-Йорка.
- Куда вы должны тогда сообщить?
- Сен-Назер 6-16-85. Прошу вас, мсье, если вы свяжетесь с мадемуазель
Муанель, не упоминайте, что узнали ее адрес у меня.
- Но вы обязаны дать ее адрес полиции!
- Прежде всего мы обязаны заботиться об удобствах и спокойствии
клиентов. Прошу прощения, меня вызывают, я на минуту отлучусь.
Вошел почтальон.
- Семьдесят шестую обслуживаете?
Та самая, квартира Муанель!
- Да.
- Туда бандероль. Распишитесь.
"А вот и штемпель Сен-Мартена. До чего четкий! Видно, ставил его мой
знакомый - аккуратист с лентой Почетного легиона".
Бандероль была маленькой, но увесистой. Дени, не раздумывая, опустил ее
в карман пиджака. От этого бюро обслуживания трудно ожидать содействия.
"Это вторая, последняя отправленная Гало бандероль, - думал Дени. - Что