"Максим Михайлов. Чего не прощает ракетчик" - читать интересную книгу автора

корпус мелкой едва заметной дрожью, красочно мигают разноцветными лампочками
контрольные транспаранты, за пультами опытный проверенный расчет.
- Операторы, у всех все в порядке? - решается наконец принять правила
предложенной кем-то игры Севастьянов.
- Первый - да, - быстро отвечает Померанец.
- Второй - в норме, - эхом откликается Капеллан.
Пальцы привычно нашаривают в темноте лежащий на специально отведенном
месте микрофон громкой связи, вжимают тангенту.
- Лайнер пятнадцать минут принял.
Севастьянов слышит свой голос будто откуда-то со стороны, и поражается
сколько в нем сейчас спокойной деловитой отрешенности профессионала занятого
хорошо знакомым и искренне любимым делом. Внутри сама собой поднимается
волна гордости - все-таки это великая вещь для мужика быть в чем-то
мастером. Неважно даже в чем конкретно, просто быть лучшим, первым среди
всех. Конечно, предпочтительнее чтобы это было некое истинно мужское
занятие, но даже вышивание крестиком в принципе сойдет, если ты в нем
реально лучший. Севастьянову повезло, он мастер в поражении воздушных целей,
начальник лучшего во всех Вооруженных Силах расчета. Того расчета, который
поражает цели всегда и в любых условиях, который может сделать невозможное,
который имеет право проводить испытательные работы, так как укомплектован
профессионалами высшей пробы, теми, кто не допустит ни малейшей ошибки,
могущей повлиять на результаты беспристрастного эксперимента.
- Вик, а можно, пока время есть, я чего-нибудь позахватываю?
Гром, перегнувшись из-за спины, с водительского сиденья, пытается
искательно заглянуть в глаза. Севастьянов лишь теперь вспоминает зачем здесь
этот молодой старлей. Конечно, он же сам решил готовить из него первого
оператора на смену уже стареющему Померанцу. Потому и сидит он сейчас
стажером, наблюдая за работой мастера. Настанет день и сам займет
операторское кресло, точными, выверенными до миллиметра спокойно-экономными
движениями захватит свою первую цель. А потом, кто знает, может быть сядет и
в кресло самого Севастьянова, повернет в боевое положение ключ запуска и,
скинув контрольную защелку, нажмет кнопку "пуск", отправляя ракету в
единственный и главный в жизни оружия полет.
- Ага, нашел время! - недовольно бурчит Померанец. - По
пятнадцатиминутной только и захватывать!
Севастьянов успокаивающе хлопает его по плечу и, покровительственно
улыбнувшись молодому офицеру, разрешает:
- Пять минут можешь похватать местники.
Гром, стараясь не обращать внимания на ворчанье первого оператора, уже
протискивается между ними, тянется к джойстику. Электронные палочки ловушки
неуверенно, постоянно сбиваясь с курса и рыская из стороны в сторону, ползут
к ближайшему радиоконтрастному пятну на индикаторе. Севастьянов и Померанец
наблюдают за их неуверенным скольжением, первый все с той же мудрой
всепонимающей улыбкой, второй с кривой презрительной гримасой. Померанцу
движения молодого кажутся невозможно, отвратительно неуклюжими, он уже
искренне не помнит того, что без мало пять лет назад, так же неловко
тыркался то и дело теряя управления джойстиком, захватывая вовсе не то, что
собирался. Тут просто нужен наработанный долгой тренировкой навык, у
молодого его пока нет, и ловушка все никак не может схлопнуться на выбранной
цели. Наконец Гром решается и отжимает специальный рычажок захвата, местник