"Максим Михайлов. Чего не прощает ракетчик" - читать интересную книгу автора

которая... С которой..., - Севастьянов запнулся не в силах подобрать слова,
не умея выдержать до конца деревянной безразличности тона с которой начинал
говорить.
- Эх, - глубоким вздохом прервал его чекист. - Я ж с самого начала
прощения у тебя за Сашку попросил. Неопытный он еще, горячий слишком... Не о
том думать надо, кто на кнопку жал. Они не больше тебя виноваты, разобрались
ведь уже... На того смотреть надо, кто приказ отдавал по единокровным
братьям стрелять. Кто деньги за это платил. Кто оружие Сукешвили задарма
отдавал, зная на что этот гад его применить задумал. Мелко ты мстить
собрался, парень, мелко... Выше надо смотреть...
- За кровь всегда кровью отвечали. Издавна так велось... - глухо
выговорил Севастьянов, стараясь не глядеть на сожалеюще качающего головой
чекиста.
- Ишь, кровожадный ты какой, кровь тебе подавай... Да если ты этого
рябого пидора свалить поможешь, это для него хуже смерти будет, пойми... А
насчет крови, так будет тебе и кровь, только не пролитая, а сбереженная.
Очень много крови, что останется в жилах, а не выльется под ножом. Гораздо
больше той, что ты при самой большой удаче пролить сможешь. Понял, о чем я?
Севастьянов уже хотел крикнуть в ответ что-то запальчивое, но вдруг
что-то холодное и расчетливо-спокойное поднялось из самых глубин его
естества, будто внутри головы подуло ясным остужающим ветром, выдувая прочь
весь горячечный запал. "Не ведись на это... Он же просто разводит тебя...
Тщательно прощупывает, чтобы понять насколько ты управляем. Насколько на
тебя можно рассчитывать в этом деле. Будь умнее его... Не ведись...", -
тихий бесплотный голос звучал будто в самом мозгу. Севастьянов сбившись с
жесткого истеричного ритма подозрительно покосился на фээсбэшника. Но тот,
казалось ничего не слышал, и не замечал. Зато сам Севастьянов обновленным
проницательным зрением легко разглядел за благожелательной маской чекиста,
злой азарт игрока точно и уверенно ведущего сложную партию к давно
запланированному финалу. И как только он ясно различил в якобы расслаюленном
и благодушном собеседнике этого жестко целеустремленного, уверенного в
конечной победе незнакомого человека, на него самого нежданно нахлынуло тоже
холодное и расчетливое спокойствие, что уже посещало с утра. "Значит,
сыграть со мною решил? Ну что же, давай поиграем. Вот только теперь я уже не
безответная подопытная мышь, бегущая по лабиринту туда, куда ее направляет
бесстрастный исследователь. Теперь по-честному померяемся, кто кого..."
Опустив низко голову в притворном раздумье, а на деле пряча невольно
блеснувший ненавистью взгляд от противника, теперь он уже ясно понимал, что
перед ним сейчас самый настоящий противник, Севастьянов глухо с усилием
произнес:
- Да все я понимаю... Только кровь все одно на них падает... На них...
- Уймись, парень... Я тебе как родному сейчас говорю, уймись...
Наворотишь сгоряча дел, потом сам жалеть будешь, но окажется, что обратно-то
уже никак не отыграть... - перегнувшись через стол чекист по-отечески
положил руку на вздрагивающие плечи Севастьянова.
Тот едва удержался, чтобы не сбросить тут же горячую потную ладонь,
тяжело придавившую его к спинке кресла. "Терпеть, терпеть - стиснув зубы,
шипел про себя Севастьянов. - Он должен поверить. Должен окончательно
решить, что ему удалось задавить меня, внушить, что сказанное им единственно
верно и правильно".