"Максим Михайлов. Чего не прощает ракетчик" - читать интересную книгу автора

призывно полуоткрытым губам... Казалось, волшебству не будет конца и он
сейчас полностью растворится в ней, утонет, перестав существовать, как
отдельная личность.
Сказка оборвалась внезапно, грубым толчком выбросив его обратно в
реальный мир, да таким весомым оказался этот толчок, что Севастьянов едва
устоял на ногах.
- Э-э, чего топчешься на проходе, да! Пырайти людям негде! - голос с
режущим слух кавказским акцентом окончательно вернул его из райских кущ на
грешную землю. - Нашли гыде лизаться, да!
Севастьянов стремительно развернулся, уперевшись глаза в глаза в
невысокого чернявого молодца в короткой кожаной куртке. Позади него,
насмешливо скаля крупные белые зубы, замерли еще двое похожие на вожака, как
вышедшие из одного инкубатора яйца. В последнее время в городке появилось
неприятно много таких вот горных джигитов, оказавшихся здесь невесть какими
путями.
Эти были уже представителями второй волны выходцев с Кавказа. Первые
возникли здесь едва ли не с самого основания полигона: приезжали торговать
фруктами, цветами и всяческой южной экзотикой, приветливо скалились из-за
прилавков на рынке, уважительно кланялись покупателям и всегда были готовы
сделать скидку "дорогим" клиентам. Но в годы послеперестроечного развала и
демократической вольности вслед за первопроходцами потянулись в городок
вовсе другие персонажи. К торговле они имели лишь весьма косвенное
отношение - собирали с торговцев налог за мифическую защиту. А еще у них
очень быстро отыскался общий язык с чиновниками городской администрации и с
местной милицией. Всего несколько лет понадобилось на то, чтобы экспансивные
южане прочно заняли свое место в структуре военного городка. Многие из них
даже оказались оформлены на военную службу по контракту, хотя военную форму
надевали, только в случае приезда внезапных проверок, в остальное время
предпочитая заниматься своими темными делишками и отстегивать кадровикам
необходимую мзду. Порой командир подразделения искренне не знал, что у него
половина вакантных должностей занята какими-то вчера купившими российское
гражданство Мамедами и Ахмедами.
Короче говоря, городок за время демократии изрядно "почернел". Причем
новообразованные "россияне" в основной своей массе выползали на его улицы
как раз после наступления темноты. Они обязательно присутствовали в любом
баре, на каждой дискотеке, в местах сборов местной золотой молодежи. Вполне
свободно тискали белокурых дурех, легко покупая их за возможность оттянуться
бесплатно в престижном клубе. В общем, чувствовали себя здесь практически
хозяевами, не опасаясь ни милиции, ни военных патрулей, платя одним и
запугивая других.
Яркие представители этой диаспоры сейчас глумливо скалились из зального
полумрака, бесцеремонно оглядывая Севастьянова и Марину. Они сознательно
нарывались на конфликт, зная, что в большинстве случаев военный, да еще в
форме, связываться с ними не будет из страха загреметь в комендатуру,
лишиться скудной премии, или заработать лишнее взыскание. Тут подход
начальника полигона был однозначен, если в питейном заведении произошла
драка, то виновны при любых обстоятельствах участвовавшие в ней
военнослужащие - всех наказать самым жестоким образом, чтобы впредь
неповадно было. Драки, конечно, все равно регулярно происходили, вот только
случалось это лишь тогда, когда "уважаемые гости" города умудрялись учинить