"Максим Михайлов. Чего не прощает ракетчик" - читать интересную книгу автора

что заступая дежурными досконально проверяют все даже у хороших знакомых.
Если сегодня пришла очередь идти в наряд кому-нибудь из них, то выдуманный
бессонной ночью план разом летит ко всем чертям. И не только план. Подобного
рода попытку второй раз совершить уже не дадут. Если дежурный начнет
принимать оружие по уставу, то все, с планами мести убийцам Никиты
однозначно придется распрощаться.
Можно будет, конечно, попытаться обратить все в глупую шутку, мол,
хотел проверить твою внимательность. Вот только кто в это поверит? А даже
если поверит, все равно не смолчит, расскажет помощнику, жене, любовнице о
том, как его хотел подловить этот придурок Севастьянов, будет раздувать щеки
от гордости. А потому ручеек слухов дотечет до фээсбэшного опера, до того
самого, что планировал его поездку на Украину (или в Украину, черт их теперь
разберет), а тот очень быстро свяжет разрозненные ниточки и тогда уже не
выбраться, не совершить задуманное. Одинокие герои, играя против системы,
могут побеждать только в фильмах, да и то, снятых по законам современного
искусства с демонстрацией полнейшего пренебрежения к реальности. Так что
второго шанса наверняка не дадут, а это значит, что все задуманное сейчас
болтается на тонком волоске, и лишь от того, кто стоит в эту минуту на
плацу, наскоро припоминая статьи устава и поправляя обмундирование, зависят
в конечном итоге пять человеческих жизней, одна из которых его, Севастьянова
собственная.
Обычно смена приходит на десять-пятнадцать минут раньше и веселой
гурьбой заваливается в дежурку поздороваться и посмотреть, кого же они
сегодня будут менять. Это почти непреложное правило сегодня оказалось
нарушено, добавив к мучениям Севастьянова лишние полчаса. Можно, конечно,
было плюнуть на все и выглянуть на крыльцо, выходящее на плац, где идет
развод, но это будет необычно, возможно насторожит заступающих. А чего этот
старый черт выперся на нас смотреть? Поди, не в порядке что-то? Может,
потерял чего-нибудь из имущества, или сломал, а теперь присматривается,
удастся ли скрыть косяк, пришло время каяться или заступают лохи и так все
проскочит. Нет, брат, шалишь! Будем тебя сегодня проверять особенно
тщательно.
Севастьянов сознательно накручивал себя сейчас и сам прекрасно
осознавал это. Ничего страшного в выходе на крыльцо и повышенному интересу к
смене никто бы не усмотрел. За этими притянутыми за уши мыслями он прятал
сейчас страх, тот, что тугой волной подымался в груди, заставляя время от
времени замирать сердце и холодеть кончики пальцев. Он даже себе самому не
мог признаться, что просто боится увидеть лицо нового дежурного. Боится, что
им окажется кто-то из наиболее въедливых офицеров, и все задуманное рухнет,
или наоборот, кто-то из доверчивых раздолбаев, и тогда план удастся на все
сто и дальше уже будет некуда отступать, придется идти до конца. Он уже сам
перестал понимать, какой исход совершаемой авантюры пугал его больше. "Пусть
будет, как будет, - наконец решил подполковник, совершенно измучив себя. -
Если получится, значит, так тому и быть. А нет, так не буду больше и
пытаться". Придя к этой мысли, он неожиданно успокоился и даже повеселел,
начав что-то тихонько насвистывать. Сидящий рядом с телефонами помощник
удивленно покосился на него, уж больно неожиданно прозвучал этот
художественный свист после почти суточного угрюмого молчания. Да уж парень
наверняка изрядно поломал голову над причинами нервозного поведения старшего
товарища, хорошо хоть в лоб спросить о них постеснялся, так бы пришлось