"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

Вперед выступил Габор Поросноки. Раскрыв яблочно-зеленого цвета чехол,
который он все время держал перед собой, он вынул из него и положил на
скамеечку у ног султана золотой кнут и топорик дивной работы.
- Слагаем к ногам твоим, великий император, оружие Кечкемета.
Султан наклонился, взял кнут в руки и некоторое время рассматривал его,
а затем перебросился несколькими словами с Ибрагимом-пашою.
Тем временем господин сенатор Инокаи почтительно крякнул и, прочистив
горло, затараторил:
- Величайший из великих султанов! Мы предлагаем также скромный дар и
для котла доблестных воинов твоих. Соизволь выглянуть в окно.
Назур-бек механически перевел, и султан, нехотя поднявшись с оттоманки,
подошел к окну, через которое можно было увидеть красавцев волов и диких
скакунов. О последних дарственное слово пролепетал Ференц Криштон. Однако
все это не очень-то интересовало могущественного повелителя Востока, и он
снова лениво опустился на свое ложе.
Но тут дверь распахнулась, и по залу пролетел нежный ветерок. Может
быть, его вызвал шелестящий плеск четырех юбок? В зал вошли кечкеметские
девушки, прелестные, так и дышащие свежестью.
Увидев их, султан с живостью вскочил.
Критятоф Агоштон вышел на середину и, став в позу школьника,
преподносящего- папаше букет, стыдливо продекламировал:
- Принесли мы и немножко цветов...
Султан, разумеется, не понимал по-венгерски, но тут он заулыбался, не
дожидаясь вмешательства переводчика, а затем весело крикнул будайскому
визирю:
- Покрывало на них поскорее, Ибрагим! (Что на восточном языке означало:
"Чтобы вы ни единого мига не оскверняли их своими грешными взглядами!")
Пока паша помчался отдавать распоряжения, султан медленно, небрежно
сказал что-то толмачу.
- Его величество султан, чью тень оберегает аллах, говорит вам,
неверные, что он обдумает вашу просьбу. А пока можете идти и ждать его
решения, - перевел толмач и сделал знак, что аудиенция окончена.
Но почтеннейший Агоштон, видя султана в отличном расположении духа,
решил, что наступил час свершить поступок, который навеки запечатлеется в
людской памяти. Поэтому он легонько дернул за ментики уже направившихся к
выходу товарищей и, обращаясь к переводчику, сказал:
- О всемогущий толмач, правая рука владыки, передай своему повелителю
еще одну нашу нижайшую просьбу.
Великий визирь и все присутствовавшие паши и улемы метнули негодующие
взоры на безумца. Не меньше были удивлены и господа кечкеметцы. Однако
султан, все еще думавший о цветах Кечкемета, улыбался. А коли султан
улыбается, то и солнце светит, в трава растет, и даже камни поют, - еловом,
все пребывает в наилучшем порядке.
- Ну, чего еще хотите вы, ненасытные? - по-венгерски обрушился на них
тихайский бек Хасан, приближенный Ибрагим-паши. -Поскорее выкладывайте
просьбу. А то нынче еще много других депутаций дожидается приема его
величества.
- Вот-вот, - осмелев, продолжал Агоштон. - Видели мы в передней
надькерешскую депутацию и просим его султанское величество: чего бы ни
попросили землячки наши, пусть откажет им повелитель!