"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

цыганочки и у молодого Лештяка кровь в жилах закипела.
- Эх, один только счастливец есть на свете, - вздохнул на первой
повозке Инокаи. - И это Криштоф Агоштон! Поспешил упрятать свою голову в
Вац, надежное место...
- Эх, один только счастливец есть на белом свете! - вздохнул на
последней телеге молодой пастух, обращаясь к старому табунщику. (Оба они
возвращались домой с пустыми руками: один без своих волов, другой без
скакунов.) - Это наш бургомистр, господин Лештяк. Целует он сейчас алые уста
цыганочки да обнимает ее стройный стан.
- Скажи мне, Цинна, - допытывался тем временем Лештяк. - Как тебе
удалось сбежать?
- Уговорила я старого турка, что караулил нас, сидя на пороге, чтобы он
вздремнул немножко. Он и задремал.
- Как же ты сумела по-турецки-то с ним говорить?
- А я сняла с шеи ожерелье, да и отдала ему...
- Ну, а остальные девушки?
- Я звала их с собой, но они не захотели. Дома им батрачить
приходилось, а тут! Обед дали - пальчики оближешь! Сперва жаркое, потом
сладкое, одних фруктов - три сорта. Наверное, и мамалыгу тоже дают, да
только ужина я не стала дожидаться...
- Но ведь ты тоже по доброй воле поехала с ними?
- Нарядам обрадовалась, вот и согласилась.
- И так быстро наскучило тебе там?
- Наскучило. Уж лучше я в своей рваной одежонке ходить буду!
- Ой-ой!- грустно вздохнул Лештяк. - Много бед навлечешь ты на город
Кечкемет! Ведь тебя же теперь искать будут, Цинна!
Вместо ответа цыганочка прижалась к спутнику, дрожа всем телом, как
осиновый листок.
- Не бойся! - успокоил ее Лештяк. - Коли пообещал, не оставлю тебя. Мое
слово твердое.
Девушка склонилась к руке Михая и поцеловала ее, а сама всхлипнула.
Молодой бургомистр резко, даже грубовато обхватил голову спутницы,
отстраняя от своей руки.
- Не епископ я, чтобы мне руки целовать, - сердито проворчал он.
Но пока он поднимал вверх голову цыганочки, его собственная голова
пошла кругом, звезды запрыгали перед глазами, телега, казалось, вот-вот
перевернется, а камыши у дороги, как оглашенные, пустились вдруг наутек, и
Лештяк, потеряв всякую власть над собой, прижал головку девушки к своей
груди. Впрочем, устыдившись своего поступка, он тут же выпустил ее.
- Эй, цыганочка, что ты со мной делаешь? Смотри, не целуй мне руку, а
то привяжу тебя за косу к телеге, чтобы ты и головой пошевелить не смогла.
Этак и с ума свести человека недолго!
Лештяк шутливо захватил в горсть пышную тугую косу цыганочки:
- Ну, привязать?
- Делайте, что хотите, - покорно, тихим голосом промолвила девушка в
ответ.
- Не стану я тебя привязывать, не бойся. О другом я сейчас думаю.
Тут он с напускным равнодушием перекинул косу, эту дразнящую змею, на
другое плечо девушки, а коса щелкнула, как кнут, обвилась вокруг точеной
шейки и концом своим снова оказалась возле руки Лештяка.