"Кальман Миксат. Говорящий кафтан " - читать интересную книгу автора

- Наверное, приветственную депутацию навстречу нам выслали.
- Речь будут держать, reverendissime [Ваше преподобие (лат.)]. Неплохо
бы и ваше ответное слово подготовить.
У отца Бруно даже слезы на глаза навернулись.
- Бедная моя паства! О, как она любит меня! Страх как любит! Но кто же
все-таки с речью будет выступать?
- Патер Литкеи, вероятно. Наш лучший оратор! Ну конечно! Я уже вижу
его. Не иначе как он и идет впереди! Собакой мне быть, если не он это.
Незачем было Гергею Доме оборачиваться собакой, поскольку навстречу им
действительно шел отец Литкеи - его можно было узнать еще издали по
широкополой шляпе и гигантскому росту. Только сопровождала его не
приветственная депутация, а отряд турецких солдат, предводительствуемых
висельником Али Мирза-агой.
- Добрый вечер, добрый вечер! - крикнул турок, проезжая мимо наших
кечкеметцев. - Везете домой, добрые люди, своего попика? А мы - нашего!
Ага захохотал, отец Литкеи воззвал громогласно: "Иисусе Христосе!" -а
отец Бруно помахал ему на прощание платочком:
- Выкупим и тебя, сын мой!
Вернувшись, отец Бруно действительно тотчас же приступил к сбору денег,
необходимых для выкупа отца Литкеи. Вдова Фабиан, горбунья Галгоци и
сухопарая Клара Булки вновь стали взывать к сердобольным мирянам:
- Не допустим, чтобы наш бедный монах погиб в руках у проклятых
нехристей! Что подумает о нас христианство?
А там, где и такой довод не открывал кошельков, вдовушка Фабиан
добавляла:
- И что станут говорить о нас в Надькереше?! Разумеется, перед такой
угрозой патриот Кечкемета не мог устоять и тут же раскошеливался на
несколько филлеров. Словом, отец Литкеи вскоре тоже вернулся домой.
Все было бы ничего, если бы на том дело и кончилось. Но торговля попами
настолько вошла в моду, что стоило какому-нибудь военачальнику ощутить
недостаток в деньгах, как он тотчас же отдавал распоряжение:
- Мне нужен один кечкеметский поп! (На денежном рынке это означало
вполне определенную сумму.)
Некоторое время добрые горожане покорно выкупали святых отцов. Наконец
бургомистр Янош Сюч положил конец столь бесстыдной эксплуатации Кечкемета,
безбожно заявив;
- Коли бог не выручает своих слуг, чего ради мы должны делать это за
него? В конце концов они ему служат.
После того как несколько монахов остались на шее у похитителей, цена их
упала до нуля, и завоеватели стали изыскивать другие ценности. Их-то не
проведешь!
На Петра и Павла сольнокские турки ворвались в город и увели с собой
возвращавшихся из церкви женщин: молодую супругу бургомистра, а с нею заодно
и жену Гергея Домы...
Город заволновался. Дело нешуточное, земляки! С попами куда ни шло, с
ними ничего не случится, пока они сидят в неволе, ожидаючи выкупа. А
женщины - совсем другое дело. Тут неладно получается.
Янош Сюч был столь огорчен происшедшим, что тотчас же отказался от
должности бургомистра, продал один из своих каменных домов, и они вместе с
Гергеем Домой отправились за женами. Сюч заплатил заявок" дражайшую половину