"Кальман Миксат. Осада Бестерце" - читать интересную книгу автора

графа: история ведь не слишком давняя, и герой мой еще не успел истлеть в
могиле - он спит первым сном в Варинском склепе; не успели высохнуть даже те
венки, что возложены были на его гроб в день погребения.
Все, к кому я обращался с этой просьбой, охотно дали свое согласие, а
когда я заикнулся о том, что хочу вывести главного героя под вымышленным
именем, граф Карой, старший в роде Понграцев, сказал:
- Сохраните вы лучше его настоящее имя. Ведь он, если бы вдруг встал из
гроба, больше всех обрадовался бы, увидав в печати эту историю. Собственно,
он всю жизнь мечтал о чем-то подобном.
Итак, с божьей помощью я приступаю к этой средневековой истории,
некоторые герои коей живы еще и теперь, в конце XIX века.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЭСТЕЛЛА

Нельзя сказать, чтобы люди обладали высоко развитым чувством
справедливости. Знавал я когда-то одного старого грека, дядюшку Дугали,
который всякий раз, когда при нем рассказывали какой-нибудь эпизод из
греко-турецких войн (о том, скажем, как турок, поймав грека, беспощадно его
закалывал), с негодованием восклицал:
- О, проклятый язычник! Проклятый язычник!
Но когда рассказчик, продолжая свое повествование, описывал, как грек,
поймав турка, режет его на куски или живьем окунает в кипящее оливковое
масло, Дугали кротко бормотал:
- Что было делать бедняге! (То есть что было делать бедняге-греку,
кроме как окунуть врага в кипящее оливковое масло? Ведь жарить турка на сале
ему не по карману!)
Таково понятие о справедливости у всех людей, в том числе и у
историков. Например, борьба куруцев с лабанцами[1] тоже дошла до нас уже в
преломлении двух противоположных мерил справедливости. Однако сейчас незачем
ворошить эти события, тем более что к нашему повествованию они не относятся.
Одно лишь достоверно: когда все куруцы были перебиты, императору в Вене
пришло в голову, что неплохо бы истребить и тех куруцев, которые позднее
могут родиться на свет. Император в своем замысле превзошел даже Ирода. Но
что было делать бедняге австрийскому императору?!
И вот была принята статья 42 закона 1715 года, по которой
предписывалось срыть все крепости. Ведь орлы выводятся в орлиных гнездах. А
посему не бывать гнездам: орлы больше не нужны, да здравствует и процветает
во веки веков один-единственный орел, двуглавый!
Крепости подлежали уничтожению, но (такое "но" всегда имеется в
венгерских законах, а если и нет, так его отыщут)... но замки можно было
сохранить. Что произошло после издания этого закона, ясно и без слов:
крепости, принадлежавшие влиятельным фамилиям, стали именоваться замками и
их не трогали, тогда как скромные поместья беззащитных вдов или малолетних
сирот объявлялись крепостями - и дни их были сочтены.
Крепость Недец только потому и уцелела, что ее признали замком. Правда,
крепость эта, построенная в виде двух огромных прямоугольников, стоит не на
горе, не на мрачном утесе и напоминает скорее гигантские казармы. Но в