"Кальман Миксат. Осада Бестерце" - читать интересную книгу автора

зеленой веткой отгонять мух от чела спящего феодала, навевая на него легкую
прохладу.
Однако этим распорядок дня не исчерпывался. Проснувшись, Иштван
приказывал запрягать и выезжал на прогулку - правда, Эстелла, которая делала
вид, что без ума влюблена и ревнует графа, иногда не разрешала ему покидать
замок. Конечно, то была лишь хитрость, бывшая комедиантка рассчитывала таким
путем устроить свое счастье. "Если я буду вести себя умно, - рассуждала
она, - этот дурак граф в конце концов возьмет и женится на мне".
И она старалась вести себя умно.
Однажды, когда граф собирался ехать с визитом в соседний замок, где
были молодые барышни, Эстелла, улучив момент, бросилась на землю перед
четверкой фыркающих лошадей. Волосы ее растрепались, лицо горело страстью.
Она кричала:
- Вы поедете туда только через мой труп!
В другой раз, когда четверка уже тронулась, она ловким прыжком вскочила
на спину коренника и уселась там. Лошади бешено неслись, гордо вскидывая
головы, а Эстелла вынула из кармана спицы и клубок, пряжи и преспокойно
принялась вязать. Ее длинное синее платье развевалось по ветру, подобно
облачку. В этот момент она была поистине необычайно хороша, напоминая юную
ведьму.
Встречные, и в самом деле, завидев ее в этой позе, осеняли себя
крестами, а граф Иштван хохотал и злился:
- Не ехать же мне с нею к Мотешицким, всем на посмешище!
Вернувшись домой, он взял плетку и выпорол Эстеллу, словно
набедокурившего озорника, отделал ее так, что она добрую неделю ходила с
синяками на спине.
Но Эстелла только крепче сжимала свои мелкие, как у мыши, зубки, а про
себя думала: "Ничего! Бей, сколько хочешь, а графиней Понграц я все-таки
буду!"
Однако это казалось маловероятным, так как граф не видел в Эстелле
женщины и любил ее, как любят, например, породистую собаку или другое какое
животное. Прекрасная комедиантка тщетно ждала год за годом, что как-нибудь
после ужина граф пожелает собственноручно расшнуровать ей корсаж.
Нет, нет, - ведь время после ужина было отведено совсем для другого.
После ужина граф оставался с глазу на глаз со своим поляком Станиславом
Пружинским (что это за замок, если там нет поляка!), пил вино да слушал
анекдоты и забавные истории, которыми был начинен Пружинский, накопивший их
во время своих странствований.
Ровно в одиннадцать часов вечера граф Иштван вставал и говорил,
похлопывая Станислава по плечу:
- Славный ты малый, мой полячок, всегда у тебя есть что рассказать! Ну
а теперь иди к себе и ложись отдохни. Я велю слуге принести да положить тебе
под подушку флягу с вином, чтобы, проснувшись ночью, ты мог глотнуть из нее
раз-другой.
Затем он отправлялся в свою спальню, раздевался и призывал к себе пажа
и "дьяка" Бакру.
Паж чесал ему пятки, а Бакра читал вслух главы из истории предков
графа. Предки убаюкивали сумасбродного внука, который в своих сновидениях
продолжал их деяния, а проснувшись поутру, совершал наяву то, что
пригрезилось ему ночью.