"Кальман Миксат. Зонт Святого Петра" - читать интересную книгу автора

- Сто форинтов тому, кто поймает зонт! - прохрипел в отчаянье Грегорич.
Гребцы переглянулись, и, тот, что помоложе, Янчи Берчек, стал
стаскивать сапоги.
- А вы не шутите, барин?
- Вот сто форинтов, - возгласил; приободрившись, Грегорич и достал из
черного кожаного бумажника сотенную ассигнацию.
Янчи Берчек, яркий представитель сегедских "чешуйчатников" (корабельных
плотников), повернулся к Купецкому.
- Барин-то ваш не рехнулся случайно? - в своей неторопливой манере
спросил он, между тем как зонт, мерно покачиваясь на воде, уплывал все
дальше и дальше по ребристой поверхности ленивого венгерского Нила.
- Нет, нет, - ответил Купецкий, сам порядком удивленный столь
непомерной привязанностью Грегорича к зонту. - Не стоит, domine spectabilis
[Почтенный господин (лат.)], даю вам честное слово! Это безумие какое-то...
- Скорей, скорей! - задыхался Грегорич. Но тут Янчи Берчеком овладело
сомнение:
- А ассигнация у вас не фальшивая, барин?
- Да нет же, скорей, скорей!
Янчи Берчек снял уже сапоги, сбросил фуфайку, прыгнул в воду
стремительно, словно лягушка, и поплыл вслед за зонтом. Марци Эрдег не
выдержал:
- Ну и осел ты, Янко! Что ты делаешь, Янко? Вылезай, парень! Не майся
понапрасну! - кричал он вслед товарищу.
Грегорич, словно помешанный, подскочил к нему и, схватив за шарф, стал
душить.
- Замолчи... убью... убью на месте!.. Ты хочешь пустить меня по миру?
Марци Эрдег отнесся к угрозе весьма равнодушно.
- Вы что это, барин? Удавить меня вздумали? Ну-ка, пустите!
- Не смей ему мешать, пусть плывет!
- Так ведь на то и курица, чтоб цыплят учить, - оправдывался Марци
Эрдег. - Вода тут вон какая быстрая, не догнать ему зонта, да и ни к чему
это: зонт сам собой прибьется к Шарге, потому вода там на круг поворачивает.
Пройдет полчаса, рыбаки расстелят большой невод, стало быть, зонту вашему
все одно там быть, хотя б и рыба его проглотила. Распорют ей брюхо да вынут.
Как старый рыбак предсказал, так и вышло: зонт угодил в сеть, и
Грегорич чуть не плясал от счастья, когда снова держал его в руках. На
радостях он все же вручил сто форинтов Яношу Берчеку, хотя малый и не догнал
зонт; вдобавок Грегорич богато одарил рыбаков, а те на другой день по всему
городу раззвонили о небывалом происшествии - как один рехнувшийся старик
заплатил сто форинтов за то, что вытащили из воды его зонт. Такого крупного
сома давным-давно не ловили в Тисе. Завистники-рыбаки да базарные торговки
рядили-судили на всех углах:
- Может, ручка у зонта из золота сделана?
- Черта с два, из золота. Деревянная ручка была.
- Может, материя на нем очень тонкая, дорогая?
- Что зря болтать? Есть ли такая материя на свете, чтобы сто форинтов
стоила? Красный канифас был, и тот весь облезлый да в заплатах.
- Стало быть, враки все, не так дело было.
- Ан как раз так и было.
Даже Купецкий, доверительно беседуя с Дюри, бранил Пала Грегорича за