"Кальман Миксат. Выборы в Венгрии" - читать интересную книгу автора

Менюша,[12] обнародовав его curriculum vitae [Жизнеописание (лат.)].
- Помогай тебе бог! Вот услуга, так услуга.
Но скоро о моем намерении проведал сам Менюш и страшно оскорбился.
- Не финти, приятель, - сказал он мне. - Думаешь, я не знаю, чего ты
взвился? Ладно уж, забирай себе литературную страницу в "Пешти хирлап".
Целиком тебе ее уступаю.
И в самом деле, в тот же день известил редакцию, что прекращает
сотрудничество в газете и свои письма жене будет посылать просто по почте.
Однако вместо благодарности за то, что я отбил у Менюша охоту письма
писать, депутаты надо мной же стали издеваться.
- Ага, не посмел саисское покрывало поднять над прошлым Менюша? Трус
ты, и больше ничего!
- Ах, так? Вот нарочно возьму и подыму.
И я принялся за сбор биографических данных. Конечно, по штурмовскому
альманаху биографию Катанги в двух словах можно бы изложить. Родился в 1848
году (на самом деле в 1846-м; но что за беда, если господину Штурму[13]
захотелось на пару годочков моложе сделать человека). Учился в Кашше,[14]
Будапеште и т. д. Уже дома получил блестящее воспитание - гм, совсем как
Тамаш Печи![15] В парламент избран в 1884 году от округа Боронто. Член
комиссии по наблюдению за соблюдением.
Вот и все, что я нашел у Штурма. Не очень-то разживешься на целое
жизнеописание! Наверно, это сам Катанги продиктовал для альманаха.
Пришлось по крохам собирать о нем сведения. Так, случайно я узнал, что
родом он из Шарошского комитата. Стоп! Это уже важное отягчающее
обстоятельство.[16] Из другого источника выяснилось, что он довольно долго
жил за границей в качестве врача. Что за черт! Катанги - врач? Кто бы
подумал! Меня стала живо занимать эта постепенно выступающая из полутьмы
картина. Ездивший в его избирательный округ детектив в свою очередь подбавил
живописных штришков - насчет выборов, еще больше раздразнив мое любопытство.
Наконец в Буде мне довелось познакомиться с одной матроной, тетей Тэркой,
оказавшейся с Катанги в родстве.
Вот когда счастье привалило! Моя почтенная знакомая выложила с три
короба всякой всячины - и десятой доли за глаза хватило бы. Не писать же, на
самом деле, сто томов про одного Катанги!
А что еще оставалось неясного, я у Михая Варги выудил.
Сначала он ничего не желал говорить; но два серебряных форинта и ему
язык развязали. Еще бы: "Эх, винцо у Ширьяи..." - и так далее. Разве тут
устоишь!
А теперь, добросовестно сославшись на источники, с соизволенья муз и
благословения Божия, начну жизнеописание - и потрудитесь уж верить мне на
слово.


НЕ СДАВАЙСЯ, "ИПСИЛОН"![17]

Бедный венгерский джентри[18] уже столько наслушался о своей
нежизнеспособности, что нет-нет да и расхрабрится с отчаяния и одним прыжком
попытается догнать (а то и перегнать) опередивших его на путях житейского
благополучия.
Трезвым взором наблюдая бег времен, благородные родители пришли к