"Кальман Миксат. Миклош Акли, или история королевского шута " - читать интересную книгу автора

- А ну подай-ка мне перчатки, мальчик!
Дюри покраснел, оскорбленный и обращением на "ты" и "мальчик" и на
несколько мгновений заколебался, поднять ли полковничьи перчатки или
отказать грубияну в этой элементарной учтивости.
- Ну, что там еще? - рявкнул удивленный полковник. - Может быть тебе не
хочется?
Но Дюри уже сделал несколько шагов вниз, вслед за перчатками, потому
что посчитал неправильным, имея такое важное поручение, дать сейчас повод
для скандала. И потому, подняв перчатки, он протянул их полковнику.
- Ну тебе повезло, кадетик, что ты принес их мне. Иначе, клянусь,
располосовал бы надвое твою глупую тыквенную головушку.
- Или я - вашу! - отвечал Дюри, твердо посмотрев в глаза полковнику и
непроизвольно потянувшись рукой к своей маленькой шпаге, висевшей у него на
поясе.
- Ух ты, черт побери! - воскликнул полковник обрадовано и сразу же
переходи на венгерский. - Да кто ж ты таков, братец?
- Я - сын полковника Михая Ковача.
- Ну тогда давай лапу, малыш. Я и в самом деле должен был по твоему
поведению догадаться, что венгерская мать тебя родила. Ну, а теперь лучше
нам будет помириться, потому что знай же и ты с кем ты сцепился, землячок:
я - полковник Шимони.
Теперь настал черед уже Дюри пугаться, что было и не трудно разглядеть
на его побледневшем лице. О храбрости знаменитого полковника Шимони ходили
повсюду легенды и сказки. Прославленный герой - гусар с явным удовольствием
посмотрел на восторженное лицо мальчугана.
- Ладно, пустяки, - заметил он приветливо. - Даже волк отъедает у
человека только то, что повыше сапог, а что в сапогах - того он не трогает.
Ну а ты из сапог еще не вырос.
И он по-дружески похлопал его по плечу.
- Когда приедет государь? - спросил полковник.
- Какой государь? - удивился Дюри.
- Какой же еще, как не князь Гессенский. Ведь его же приезда вы
ожидаете, или еще чьего-то?
- Не знаю, - признался мальчик. - Я не из придворных. Я кадет
Винернойштдтского училища.
- Ну тогда, сынок, расти большой! - сказал полковник, прощаясь с
мальчиком.
Тем временем они вышли в роскошный, облицованный мрамором коридор.
Полковник, шагая горделивой походкой, позванивая шпорами, повернул направо.
Дюри же повернул налево, в сторону квартиры императорского камердинера,
папаши Лаубе. Однако, не успел он сделать и нескольких шагов, как навстречу
ему мелкими шажками выбежал сам старый Лаубе.
Вот и верь присловью, что нет человеку удачи! Однако как поседел, как
сморщился старый Лаубе. Он нес на одной руке какой-то странный зеленоватого
сукна мундир и брюки, в другой держал отороченный золотой бахромой кивер.
Дюри, улыбаясь во весь рот, поспешил навстречу старику, но добрые
голубые глаза папаши Лаубе уставились на него с удивлением, не узнавая.
- Здравствуйте. Господин Лаубе! Или не узнаете меня?
- Почему же? Узнаю, узнаю! Голос ваш например очень даже знакомый. И
как я в самом деле мог вас забыть? Это же вы, мой маленький, замечательный