"Кальман Миксат. Два нищих студента" - читать интересную книгу автора

- Пиши, студент, дальше, - продолжала старушка, - ...а тело мое отдаю
земле-матушке.
И это распоряжение собравшиеся родственники восприняли спокойно: все
это были предметы, не представлявшие для них никакой ценности.
- Земли свои оставляю внуку моему Яношу Кертесу.
Теперь наследники зло уставились на молодого парня, сидевшего на столе,
закинув ногу на ногу и ножом вырезавшего из куска дерева какую-то
безделушку.
- Все свое движущееся имущество я отказываю племяннику Иштоку Рацу.
Высокий мужчина недовольно заморгал глазами.
- Пиши, студент, пиши, - простонала умирающая, собрав последние силы. -
Дом и утварь в нем пусть отойдут внучке Агнеш.
Пока семинарист записывал распоряжения старухи, между Агнеш и Иштоком
Рацем разгорелся спор. Ишток толковал слова умирающей так, что к движущемуся
имуществу относятся, помимо скота, также и стол, стулья, котел и скамейки,
то есть все, что с ногами-ножками. Агнеш же понимала под этим лишь то, что
способно передвигаться само по себе, то есть скот: "Нет, дядя Ишток, -
возражала она, - послушать тебя, так и вилки-ножики твоими окажутся. Да
только я все равно не позволю тебе забрать их из дому".
Больную этот спор ничуть не смутил, а может, она и не слышала его.
Старуха продолжала диктовать свое завещание:
- Наличные деньги, тысячу талеров, унаследует младший внук мой Ференц
Мохораи, но только когда ему исполнится двадцать четыре года.
Ференц Мохораи, тринадцатилетний мальчишка, в тот же миг соскочил с
печки и закричал:
- Где они, эти тысяча талеров? Давай мне их сейчас же и можешь себе
помирать!
- Цыц, сверчок! Как смеешь ты, неблагодарный, гак разговаривать с
бабушкой?
На желтом лице умирающей появилась слабая улыбка в знак того, что
любовь ее к сорванцу отнюдь не стала меньше от этой выходки. Старуха нежно
взяла внука за руку.
- Ой, какая холодная у тебя рука, бабушка! Отпусти меня!
- Ладно, ладно, ступай ложись спать! Только прежде подойди к свету,
взгляну я на тебя еще разок.
- Погоди, я причешусь сперва.
Пока старуха болтала с внуком, лицо ее заметно просветлело. Тем
временем Агнеш принесла Лаци крынку простокваши и большую краюху хлеба.
- Будем еще что-нибудь писать? - нетерпеливо спросил старуху Пишта...
- Погоди-ка... земля, деньги, утварь, движимость... нет, больше ничего
не осталось. Хотя постой! А мои любимые собачки? На кого же мне оставить
песиков? - Умирающая на минуту закрыла глаза, задумавшись, и болезненным
голосом забормотала: - Собачки? Да, собачки... Подождите, а студенты-то? -
почти весело воскликнула вдруг старуха. - Вам я оставлю своих песиков,
семинаристы!
При этом она так страшно оскалила зубы, что студентам стало не по себе.
Бодрствовавшие родичи усмехнулись, переглянувшись друг с другом, но Пишта
отвечал почтительно:
- Спасибо вам за доброту вашу. Да только куда нам с ними? Нам и
самим-то есть нечего.