"Ольга Миленина. Вольный стрелок " - читать интересную книгу автора

срок жуткий - и в редакции я порой ощущала себя старухой. Из тех, с кем я
начинала, может, человек десять осталось - остальные по другим изданиям
разбрелись или вообще профессию сменили. У нас же молодежная газета -
соответственно, всегда платили мало.
Раньше вообще так было - на зарплате минимум нарoдa, остальные за
штатом, на гонораре. По меркам 87-го года на этом самом гонораре рублей
сорок заработать было можно в месяц, ну пятьдесят - вдвое-втрое меньше
средней зарплаты. Тот, кому давали в газете полставки - то есть гонорар
плюс шестьдесят рублей, - считался счастливцем. А те, кто был на зарплате,
вообще к лику избранных причислялись - хотя вся зарплата сто рублей
составляла, уборщица получала больше. И лет пять эти цифры не менялись -
хотя в конце восьмидесятых начавшие вовсю разворачиваться предприимчивые
люди, еще не именовавшиеся бизнесменами и известные как кооператоры, уже
миллионами ворочали.
В принципе на то она и молодежная газета - сделал себе имя и уходи. Ну
в каких "Известиях" или "Правде" можно было в конце восьмидесятых написать
объемную статью о проститутках, или роке, или гомосексуалистах? А в
молодежке можно - шеф за каждый спорный, так сказать, материал с
вышестоящими инстанциями бился, может, поэтому у нас тираж все время рос и
сейчас он под два миллиона.
Так что вплоть до начала девяностых это несложно было - при наличии
головы и умения писать - сделать себе имя. А там остепеняйся, иди в
солидное издание и пиши какую-нибудь аналитику. К тому же все больше новых
газет стало появляться - которые переманивали из существующих изданий всех,
кто готов был уйти, тем более деньги предлагали куда большие, чем в нашей
конторе.
В общем, текучка кадров всегда была сильная - и за эти почти
одиннадцать лет, что я работаю в редакции, пятьсот человек точно через нашу
газету прошло, а может, и тысяча. А я все тут - хотя уж вариантов было...
- Пустышка это. - Женька, которому я дала время на раздумья,
решительно отодвинулся от стола, скрипя по кафелю железными ножками стула,
явно собираясь уходить. - За кофе спасибо, Юль, - пойду, дел по горло. Ты
Наташке так и скажи - нечего там ловить, ничего не нароешь...
Я, конечно, не великий психоаналитик - хотя журналистика сродни
психологии. Ну если не репортажи пишешь короткие, а пространные интервью,
очерки и зарисовки - о людях, в общем. Если в человека не вдуматься - ни
черта не выйдет, он тебе штампами отвечать будет, и не статья получится, а
скучный и сухой набор слов. А если поймешь его и раскрутишь на разговор -
такое расскажет, что заслушаешься.
Это к тому, что я видела, что он нервничает - не нравился ему наш
разговор. Хотя очевидных причин для этого не было.
- Жень, ты пойми - ну скажу я Наташке, и что? Шеф сам заинтересовался
- и что она сделает? Ты же знаешь - если ему что интересным покажется, ему
вынь да положь, - заметила рассудительно. - Ты же сам писал как-то - что за
каждым бизнесменом что-то есть, даже за самым честным, потому что бизнес у
нас такой, на грани фола. У тебя же досье на всех, связи - неужели не
найдешь фактуру?
- Да сказал же - нет там ничего. - Женька оглянулся на дверь в буфет с
таким видом, словно ждал спасения. - Если что - сам к шефу схожу и объясню
все...