"Эрик Дж.Миллер. Права животных и порнография " - читать интересную книгу автора

упал с трактора и пролежал без сознания полдня, он так и не пошел к доктору;
не исключено также, что кто угодно запросто способен стать таким, как этот
отец, если будет долго жить в изоляции, вращаясь в узком кругу. Может, тут
оказалось намешано всего понемногу. А может, ничего похожего.
Так или иначе, в одно прекрасное утро за завтраком все это непрерывное
траханье достигает кульминации. Средний сын к тому времени вышел из
возраста, в котором он привлекал отца, и отец как раз накануне ночью
отправился в комнату младшего сына, а того и нет. Наступает утро, отец
спрашивает, в чем дело. Средний сын, который, как мы знаем, младшего сына
потрахивает, нем как рыба. Однако старший сын, который сидит бок о бок с
дочерью, отцу докладывает, что младший часто спит в хлеву со свиньей и ее
новорожденными поросятами. Похоже, он думает, что поросята от него, и
стремится их защищать.
Отец кивает. Молчаливая теща, древняя старуха, тоже кивает. Отец сидит,
смотрит на пищу, разложенную по плохо вымытым треснутым тарелкам, которые
служили в этом доме трем поколениям. Спустя секунду встает. Он, конечно,
понимает, что младший сын не может быть отцом поросят, но безобразие столь
велико, что рисковать нельзя. Он надевает в сенях сапоги, выходит вон,
выдергивает топор из потемневшей от крови колоды для рубки курьих голов и
идет в хлев.
Семья продолжает завтракать. Дочь просит мать передать омлет. Переходя
из рук в руки, тарелка движется от одного конца стола к другому, и тут все
замирают, слушают крики младшего сына, который умоляет: "Нет, папа, папочка,
пожалуйста, не трогай их..."  - после чего доносится тонкий визг свиноматки,
а затем еще более тонкий писк поросят. Весь этот смешанный вопеж собирается
воедино, и тут раздается звук, с которым топор, пройдя через что-то мягкое,
впивается в древесину, потом его вытаскивают, и опять все повторяется снова
и снова. Омлет продолжает движение к другому концу стола.
Старая дама отирает уголок рта, выпачканный в чем-то густом и темном.

СВЕРХ ПРОГРАММЫ

- Что у тебя в коробке? - спрашивает стриптизерка.
- Голубь, - врет он. - Он раненый, я думал, может, смогу ему помочь.
На самом деле он нашел не голубя, а крысу. Заметил ее, когда она ползла
по мостовой вдоль поребрика, и было это уже здесь, в квартале, где сплошь
секс-шопы и стрип-бары. Ее задние лапы были чем-то раздавлены и волочились.
Один глаз, похоже, лопнул, и шерсть вокруг него свалялась.
- Да ну, - сказал тогда Брайан. - Ничего ты тут не поделаешь.
Но он хотел все-таки попытаться. В мусорном баке на задворках нашел
коробку.
Рассказывать танцовщице про крысу не хотелось. Голубь - это будет
звучать лучше, чем крыса, решил он.
Та смотрит на коробку и говорит:
- И что голубь - ему сильно досталось?
- Да, думаю, довольно сильно.
- Может, тебе лучше убить его? - говорит танцовщица. - Наступи ему на
голову. Это будет добрый поступок. Так поступают с ранеными лошадьми - их
убивают. Люблю лошадей.
- Я из Монтаны, - запускает он пробный шар.