"Пьер Милль. Святая грешница " - читать интересную книгу автора

эти военные доспехи, я тебе помогу.
Она не понимала его.
- Да, да... Ты выйдешь отсюда вместо меня. Из тебя выйдет красавец
центурион, еще красивее меня. Клеофон не каждому сделал бы такой
комплимент... Но торопись! И не разговаривай, мы здесь не для болтовни.
Закутайся в плащ... Ах, подожди!.. Ты расплатишься с хозяйкой. Вот тебе то,
что следует. Сумма вполне приличная и даже больше. Сверх этого с тебя ничего
не потребуют, и ты сможешь уйти, не говоря ни с кем: красавцы солдаты бывают
иногда очень застенчивы...
В сердце Евтихии, вместе с надеждой, вернулось и великодушие:
- Но ты, несчастный! Подумал ли ты?.. Что будет с тобой?
- Domina! Кажется, так твои братья христиане называют девственниц,
подобных тебе, точно так же, как мы зовем весталок... Domina! То, что тебе
кажется таким ужасным, Клеофона не страшит. Не думай об этом: все
устроится...

* * *

Так как арестованных было слишком много и в городских тюрьмах не
хватало места, то по их просьбе им отвели одно из старинных зданий
теменоса - возле храма Афродиты на Акрокоринфе. Здесь они, как это ни
удивительно, пользовались свободой, которой не знают заключенные в
современных тюрьмах; но, с другой стороны, жизнь их была плачевна, и это
может понять лишь тот, кто знает, что представляют собой турецкие тюрьмы.
Они могли собираться в довольно обширном отгороженном пространстве,
проводя ночи под деревянными портиками и выбирая себе место по своему вкусу.
И даже в одном из крайних зданий было несколько комнат, которые они делили
со стражей.
Но власти совершенно не заботились об их пропитании. Кто знаком был с
каким-нибудь ремеслом, тот делал разные мелочи, которые тюремные надзиратели
продавали, взимая за это известный процент. Других поддерживала общественная
благотворительность: в Коринфе оставалось на свободе достаточно христиан,
которые заботились о том, чтобы их единоверцы не умерли с голода. У
некоторых имелись родственники язычники, последние могли открыто помогать
им.
Христиане думали, что их процесс пойдет нормальным порядком. Но ни на
другой день, ни в течение нескольких недель после суда никого из них не
вызывали на допрос.
Перегринусом овладели сомнения. Он послал августу Галерию искусно
составленный доклад, в котором, восхваляя принятые им меры, приводил число
отречений и казней; далее он упомянул о подавлении мятежа, подчеркивая его
значительность, желая показать, что он по-прежнему держит провинцию в своих
руках. С другой стороны, он старался дать понять, что возбуждение умов
начинает делаться опасным. И на этом основании он просил указаний, как
поступить с заключенными христианами.
Галерий никаких указаний не давал. Он сам ждал их от Диоклетиана,
которого терзали противоречивые мысли и который, все более и более
угнетаемый болезнью, был недалек от того, чтобы вообразить, будто причиной
его страданий был гнев христианского бога или колдовство христианских
священников.