"Пьер Милль. Святая грешница " - читать интересную книгу автора

теперь с этим неведомым и верила, что господь станет между ней и этой
мерзостью.
Но ничего подобного не случилось, ничего!
Довольно большая комната самого банального вида, с глубокими нишами в
стене на некотором расстоянии одна от другой, которые задергивались
занавеской... Несколько женщин, одетых если не так, как она, то вполне
прилично, мирно занимались рукодельем. Комнату служанок в ее собственном
гинекее - вот что напомнила ей эта картина!
Стационеры, которые ее привели, потребовали расписку. Они смеялись тем
бессмысленным смехом, каким смеются мужчины на оргиях... И это больше всего
остального привело ее в отчаяние: все здесь было так похоже на то, что она
знала, и поэтому чудо было невозможно!..

* * *

Когда вошел Клеофон, она, как и все остальные женщины, стояла в своей
нише голая. Она молилась, как ее учили молиться, но без особого пыла: может
быть, его у нее недоставало, как в первые дни веры; а может быть, она просто
была недостойна "жениха", и он ее покинул.
Сердце ее наполнило отвратительное чувство, и ей хотелось его
заглушить, потому что оно исходило от дьявола. Оно нашептывало ей: "Ну что
же тут такого? Почему бы и нет?.."
Евтихия была освещена глиняной лампой, которая висела над ее головой;
другие лампы висели ниже, спускаясь с потолка посреди зала. Остальные
женщины стояли голые в своих нишах. Охваченная целомудренным стыдом, она не
смотрела на себя; но она не могла не видеть их - и в них она видела себя...
Клеофон снял плащ. В шлеме и латах он был прекрасен, как Артемида. Одна
из женщин крикнула это, зазывая гостя к себе... В этом слабом освещении его
глаза искала Евтихию и не находили. Он видел одно тело и наготу. А он знал и
помнил только ее лицо.
Он обошел всю комнату, нахмурив брови; это придало его нежным чертам
выражение презрения, смешанного с жестокостью. Наконец он нашел Евтихию -
только потому, что она была единственная из женщин, старавшаяся скрыться в
глубине своей ниши.
Он долго смотрел на нее. Дочь Евдема вся похолодела; жгучая краска
стыда залила ее шею, грудь и лицо. Мужчина вошел к ней. Отступая назад, не
глядя не него, она споткнулась и упала на оскверненное ложе, которое в
течение долгих лет принимало такое множество нечистых объятий.
Мужское лицо склонилось над ней - лицо, которое вдруг расплылось в
веселую улыбку. Это испугало ее еще больше.
- Неужели ты меня не узнаешь? Я Клеофон!
Она вспомнила юношу, который выбрал такой странный способ для защиты ее
на суде: это был низкий развратник, самый низкий во всем Коринфе! Слух о его
репутации успел дойти и до нее. Не было никакого сомнения, это он!
Клеофон задернул занавеску. Женщины вдруг захохотали... В потемках
Евтихия услышала звон лат, брошенных на пол, шелест поспешно снимаемого
платья... Сердце у нее остановилось. Она молила о смерти.
- Девушка! - произнес голос, который мало походил на голос мужчины. - Я
тебя не вижу, и ты меня не видишь: твое целомудрие не пострадает оттого, что
я раздет. Дай мне твои одежды. Скорее! Они, наверное, здесь? А сама надень