"Алан Александр Милн. Дом в медвежьем углу (пер.Руднев, Т.Михайлова) (детск.)" - читать интересную книгу автора

философы XX века и куда они с Винни Пухом, земную жизнь пройдя до
половины, вместе неножиданно забрели. К статье был приложен перевод новой
главы о Пятачке и Слонопотаме.

Прошло три года. Автор уже переехал в Москву и рабонтал в издательстве
"Прогресс". Там были пожилые и в оснновном старорежимные дяди и тети, но
поскольку и им нандо было соответствовать времени, то, когда он предложил
проект нового, полного и "взрослого" перевода Винни Пунха, к нему
отнеслись снисходительно и вроде бы дали даже "добро", правда, устно.

Май 1993 года был одним из самых счастливых месяцев в жизни
исследователя "Винни Пуха". Они с женой с энтунзиазмом переводили книжку
Милна, писали за него стихи и читали все это вслух 9-летней тогда дочери
Асе, Потом статья была значительно расширена за счет добавления
психоаналитического и характерологического измерений. Слова
"деконструкция" и "постмодернизм" к этому временни уже давно завоевали
всеобщую популярность и так же давно ее утратили. С другой стороны, перед
глазами был "русский Деррида"
Борис Михайлович Гаспаров, автор знаменитых работ о "Мастере и
Маргарите", "Двенадцати" и "Слове о полку Игореве", автор "мотивного
анализа", русского варианта, деконструктивной поэтики (подробнее см.
{Гаспаров 1995}).


Тем не менее, когда и перевод, статья и комментарии были готовы,
"Прогресс" без объяснения причин объявил, что никакого "Винни Пуха"
печатать не будет ("в стране назренвает политический кризис, а вы тут со
своими глупостянми"), и, подавленный, переводчик уже готов был отослать
рукопись в Ленинград Оле Абрамович, соредактору "Митиного журнала",
которая была готова помочь опубликовать нового "Винни Пуха" в издательстве
"Северо-запад", как вдруг, как бы сказал Пух, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО он
столкнулся в прогрессовском кафе с директором, тогда безусловно самого
удивительного московского издательстнва "Гнозис", Мишей Быковым и
рассказал ему о своих планнах, после чего, тот выхватил у переводчика
рукопись из рук со словами "Зачем посылать в Ленинград - сами издадим". И
тогда в судьбе "Винни Пуха" начались самые тяжелые испытания.

Дело в том, что в "Гнозисе" не было редакторов в обычном советском
понимании этого слова. Каждый сотрудник назывался "менеджером проекта", то
есть он должен был вести книгу от начала до конца, от оригинала до
магазина. Но самым печальным для создателя нового русского "Виннни Пуха"
было то, что изготовлять оригинал-макет на комнпьютере тоже должен был
менеджер, то есть, применительнно к "Винни Пуху" - сам переводчик.
Напомню, что тогда еще не было теперешних удобных "подвиндоувских" вордов,
а был крайне громоздкий и неудобный досовский ворд пятый. Обучение шло
мучительно. Практически манкет первого "Винни Пуха" делался почти год (для
сравнения: книга, статьи, перевод и комментарии были написаны за три
месяца).

Все же книгу с грехом пополам (редакция в целом осонбенно в успех