"Константин Минаков. Харьков 354-286 " - читать интересную книгу автора

которую нужно было дергать для использования этого устройства, вместо этого
бак с водой был интегрирован в унитаз, и для использования просто нужно было
нажать на кнопку. В раковине смеситель хоть и был, но для регулировки потока
и температуры воды в нем использовались не два вентиля, а один рычаг
поворачивающийся вверх и вправо или влево. Ну а душ был огорожен стеклянной
стенкой, в которую была вмонтирована стеклянная же дверь ездящая на
миниатюрных рельсовых направляющих.
Воспользовавшись тем, что тапочки у него все же не забрали, и они
стояли возле кровати, Кошкин сначала сел, потом обулся и тихонько вышел из
комнаты, прикрыв дверь.
За дверью находился коридор идущий как влево, так и вправо от палаты в
общей сложности где-то на сто метров. Михаил сначала задумался в какую
сторону идти, но затем услышал приглушенные женские голоса. При чем, судя по
тону, слова было еще неразборчивы, одна женщина распекала другую.
Заинтересовавшись этим, Михаил двинулся в сторону спорщиц, попутно отмечая в
памяти интерьер коридора. Больничный коридор был около двух метров шириной,
стены е были выкрашены синей краской, пол выложен плиткой, а вот на потолке
находились длинные и узкие лампы, дававшие холодный, слегка мерцающий свет.
Хотя Кошкин был в этом коридоре во второй раз, во время первого посещения он
чувствовал себя плохо, и не обращал внимания на детали.
Пройдя две палаты, Кошкин подошел к комнате, в которой и находились
спорщицы. Судя по табличке на двери, это была сестринская. Дверь была
закрыта, но разговор слышно было очень хорошо.
- Ты вообще думаешь, что говоришь? - сказал первый голос, - какой ему
Маскарев?
- Максарев, - поправил другой голос, в котором Кошкин узнал Таню,
делавшую ему сегодня укол.
- Да хоть черт на куличках!, - первый голос явно был разозлен, - где мы
его достанем, Максарева этого. Нету его. Полиэтилен еще твой. Кто тебя за
язык вообще тянул? Тебя сюда зачем поставили, рот открывать, или дело
делать? Что нам теперь Александру Степановичу говорить? Русским же языком
сказано было, пациент должен ни о чем не догадываться. А теперь что делать?
А если он от расстройства нервного помрет, как узнает. Ты в ГУЛАГ хочешь?
Сама же знаешь, что не абы-кого лечим, и если с ним что-то произойдет, то
отвечать будет не тетя Клава, а мы с тобой.
Внезапно Михаил услышал в конце коридора шум, который иначе как звук
поднимающегося лифта интерпретировать было нельзя, и счел за лучшее
вернуться назад в свою палату, пока его не поймали за подслушиванием. Хотя
очень хотелось дослушать до конца. Уж очень странные высказывания были у
второго, так и не идентифицированного голоса.

Харьковская область. 9 июля 1940 года

После завтрака и утренних процедур к Кошкину зашла вчерашняя медсестра
Таня.
- Михаил Ильич, вы хотели переговорить с Александром Степановичем? Он
может сейчас вас принять. И если вы готовы, то мы можем пойти прямо сейчас.
- Благодаря вашему лечению, Таня, я чувствую себя как пионер. А они,
как известно, всегда готовы. Вот только тапочки одену и пойдем.
Улыбнувшись, девушка подождала пока пациент обуется и встанет с