"Александр Минчин. Факультет патологии " - читать интересную книгу автора

заходами, заездами, причудами, придурями, претензиями, вывихами и
завихрениями.
Наверное, за всю учебу два-три нормальных встретились. И у всех была
какая-то гадкая, гнусная, похабная, с мерзковатым запахом страстишка: учить
нас. И откуда это, и зачем себе в привычку взяли? И не отучить было, вот в
чем трагедия!
Но в процессе обучения эти две группы, представляющиеся мне двумя
параллельными кривыми, не особо пересекались. "От сессии до сессии живут
студенты весело" - есть такая поговорка. Хотя слово "студенты" звучало
как-то... Зато ближе к сессии наши параллельные кривые, двигающиеся по
непересекающимся кругам, не касающиеся друг друга (только разве посредством
слова) - пересекались, вплетаясь и запутываясь, преимущественно наш круг в
их круге. Опять я запутался, но неважно, вы - поймете. И тут они поджидали
нас, показывая все свои маразмы, извращения, придури, и властвовали над
нами, но уже не словом (кто бы, на хер, слушал их слова), а оценкой. О! эти
оценки. Они, преподаватели, это семестрами ждали и терпели все наши прогулы,
пропуски, невнимания, неизучения их пособий, часто ими же и написанных (о!
тогда! святотатственный грех!) - только предупреждали, ничего, придет
сессия - кровавыми слезами вам воздается. Так это и было, так это нам и
давалось.
И вот она грянула. Стоял май. Приближалась летняя сессия второго курса,
а я еще в лицо не знал преподавателей, они тем более не знали меня. А это
хуже всего, когда преподаватель спрашивает: откуда ты взялся? я тебя не
видел никогда. И иди ему докажи, что ты из того же женского места между ног
взялся... Его это не волнует. (И не интересует: что вы родственники с ним
через это место даже, в какой-то мере.) Его волнует совсем другое: свести с
тобой счеты за то, что ты пропускал занятия! И не обращал внимания на его
старания учить тебя.
А во всех учебных заведениях (плана нашего) существует такая система:
без зачетов, даже без одного, тебя не допускают до экзаменов. Следовательно,
если не сдается сессия - исключают из института. Но это было бы еще не так
страшно, а дальше, как в песне мудрой и народной поется: "А для тебя,
родная, есть почта полевая...", то есть армия, а кому ж это надо? когда все
бежали от нее, как от ладана, даже - в педагогический институт. Как раз
сюда, где я учусь сейчас.
Вот в таких условиях нам приходилось сдавать сессию, и они это знали. И
они этим пользовались. Их сучья параллельная кривая - преподавательская.
Как мы сдавали зачеты, и что это такое было. Это был кошмар, и даже не
такой, как сперма на юбке нашей Любы Городули, и вовсе не те неудобности
(хотя, согласен, и они страшные), которые она испытывала в парке. Или
парках, отдаваясь на лавках под деревьями черному контингенту, не
обласканному нашей страной, в нашей стране (можно сказать: патриотический
долг выполняла, за народ под ху... то есть под топор, черный, шла). Это был
вовсе не тот кошмар. Это была апулеевская комедия! Я бы сказал гомерическая,
только без осла и горшка, которая местами (довольно большими) - часто
переходила в трагедии - Еврипида и Эсхила. Ужасая.
Причем определенное время преподавателей абсолютно не волновало, ходишь
ли ты к ним в течение года. Они знали, что ты появишься в конце: по
окончании семестра, и тогда - они спустят с тебя три шкуры. И куда там
апулеевскому ослу! Хотя и ослу нехорошо было, согласен. Господи, пронеси мою