"Эми Минделл. Психотерапия как духовная практика" - читать интересную книгу автора

отражением Дзэна.
И тогда я обнаружила веер, который подарил нам роши. Во время нашего
визита он неожиданно скрылся за раздвижной дверью комнаты для гостей. Через
несколько минут он появился с этим самым веером, на котором его рукой было
что-то написано. Я не успела рассмотреть веер раньше, и теперь, сидя в
гостиничном номере, вновь была поражена, прочитав перевод его письменных
рекомендаций:
Погрузись в воду, удержи луну в руках.
Вот это да, везде я натыкаюсь на луну и воду! Я поняла, что в стиле
Дзэна попала в парадоксальный круговорот риторических вопросов. Можно
поймать лунное отражение в воде или нет? Смогу я закончить эту работу или
нет? Возможно ли написать о грани психотерапии столь иллюзорной, сколь и
решающей в работе терапевта? Как выразить словами неявную чувственную
атмосферу психотерапии, которая обычно только подразумевается в действиях
терапевта? Как описать особенности проявления наших духовных убеждений и
принципов в обычной жизни?
Меня охватило смятение. Наверное, это правда: слишком мимолетны эти
чувства, так же, как неразрывны появление луны и ее отражение в воде.
Есть над чем задуматься. Нет ли здесь противоречия? Как описать особую
чувственную сферу, если, как я себе представляла, чувствам нельзя научить, а
они должны возникать спонтанно? Каким образом чувства могут быть превращены
в умения? Я хотела повести навеянный древним даосизмом разговор о духовных
метанавыках, но поняла, что большинство из нас большую часть времени вовсе
на даосы!
Я чувствовала себя как запутавшийся Карлос Кастанеда, когда он был
учеником у дона Хуана - сбитая с толку своим собственным интеллектом,
зондируя территорию, где ответы, казалось, всегда просачивались сквозь
пальцы. Дон Хуан говорил Карлосу:
"Я разговариваю с тобой, потому что ты меня смешишь. Ты напоминаешь мне
тех пышнохвостых крыс из пустыни, которые попадаются, когда втискивают свои
хвосты в норы, пытаясь вспугнуть других крыс, чтобы завладеть их пищей. Ты
попадаешься в сети собственных вопросов. Осторожно! Иногда эти крысы
отрывают свои хвосты, пытаясь вырваться на свободу".[3]

Мой "хвост" снова и снова попадает в ловушку! Я теряю перспективу,
боюсь, что утрачу все свои чувства, подчиненная одному желанию - ответить на
вопросы и разгадать запутанные загадки.
К счастью, кое-что стало меняться. Несколькими днями позже мне
приснился сон об Арни и старом лесорубе с орегонского побережья. Как будто
они вышли из грузового автомобиля, пошли по замерзшему озеру, достали кирки
и начали колоть лед. И снова потекла вода! Мое желание увидеть в вещах
конкретное "то" или конкретное "это" таяло и терялось!
Наконец я поняла, как это важно - написать о "чувственном" основании
психотерапии. Это зыбкое основание, осознается оно или нет, имеет огромное
значение. Это атмосфера, которую мы ощущаем в чувствах терапевта по
отношению к жизни, к природе, к развитию человека. Этими чувствами и
атмосферой пронизаны духовные ценности терапевта. Часто эти самые значимые
верования и чувства не определены явно. На них сильно влияют взаимодействия
терапевта. Они вырисовываются неясно и как будто окутаны туманом, который
окрашивает и наполняет собой все техники и приемы терапевта. Клиент