"Эберхарт Миньон. Две богатеньких малышки " - читать интересную книгу авторауказывает на пристрастие отчима к "алкогольной диете", как он сам беспечно
это называл. - Да, где же ещё? Джастин приподнялся в кресле, оглянулся - и брови его поползли вверх: - Эмми! Что стряслось? Эмми села рядом с отчимом. У неё не было причин скрывать от него свои чувства. - Гила Сэнфорда застрелили, - без обиняков сказала она. - Сегодня днём. В доме Дианы. Они - то есть, полиция - считают, что это убийство. Джастин подпрыгнул в кресле: - Что ты сказала?! - Гил Сэнфорд убит. Из пистолета. В доме Дианы. - Гил... - Он вскочил на ноги. - Откуда ты знаешь? - Я была там, - измученно проговорила Эмми. - Я пришла к ней сразу же после того, как это случилось. - Господи! - Джастин запустил пальцы в редеющие волосы. - Господи Боже... - Он рывком повернулся, плеснул в рюмку виски и протянул ей: - На, выпей! Это было очень похоже на Джастина. Эмми покорно пригубила. Следующая фраза тоже была вполне в его духе: - Да, Диана порой бывает крута! - Ох, Джастин, она не убивала его! Наша Ди! Сам подумай, что ты говоришь! Эмми и Диана по давней просьбе отчима называли его не "отец", а просто "Джастин". Тогда девочкам было двенадцать и четрынадцать лет; не успел он искренне гордился своей моложавостью. Сейчас он, конечно, сдал, хотя был по-прежнему строен и двигался легко и грациозно: седеющая голова слегка откинута назад, плечи прямые, походка по-юному безмятежна. Джастин всегда был красив особой, изысканной красотой: серо-голубые глаза; костюмы от лучших портных; сшитая на заказ обувь, удобно облегающая совсем небольшие, изящные ступни; гвоздика в петлице, как вызов безжалостному возрасту; маленькие холёные руки с блестящими розовыми ногтями. Тонко очерченное лицо казалось (особенно издали) совсем молодым благодаря здоровому румянцу и вечно довольной улыбке. Сейчас краска отхлынула от его щёк, черты лица словно заострились, глаза потемнели. Джастин снова опустился в кресло, теребя дрожащей рукой маленькие ухоженные усики (которые он каждое утро аккуратно подкрашивал особой краской). - Как ты там оказалась? Расскажи! Эмми снова отхлебнула виски и принялась рассказывать. Джастин непрестанно теребил усики, мял в руках гвоздику, перекладывал одну ногу на другую - но при этом внимательно слушал. Когда Эмми закончила, он произнёс: - Они рылись в её письмах? - Не знаю. Какое это имеет значение? Она не получала любовных писем от Гила. - У неё есть письмо от меня. - От тебя?! - А что? Она, между, прочим, моя падчерица; и у неё, между прочим, водятся деньжата! |
|
|