"Эберхарт Миньон. Две богатеньких малышки " - читать интересную книгу автора

указывает на пристрастие отчима к "алкогольной диете", как он сам беспечно
это называл.
- Да, где же ещё?
Джастин приподнялся в кресле, оглянулся - и брови его поползли вверх:
- Эмми! Что стряслось?
Эмми села рядом с отчимом. У неё не было причин скрывать от него свои
чувства.
- Гила Сэнфорда застрелили, - без обиняков сказала она. - Сегодня
днём. В доме Дианы. Они - то есть, полиция - считают, что это убийство.
Джастин подпрыгнул в кресле:
- Что ты сказала?!
- Гил Сэнфорд убит. Из пистолета. В доме Дианы.
- Гил... - Он вскочил на ноги. - Откуда ты знаешь?
- Я была там, - измученно проговорила Эмми. - Я пришла к ней сразу же
после того, как это случилось.
- Господи! - Джастин запустил пальцы в редеющие волосы. - Господи
Боже... - Он рывком повернулся, плеснул в рюмку виски и протянул ей: - На,
выпей!
Это было очень похоже на Джастина. Эмми покорно пригубила. Следующая
фраза тоже была вполне в его духе:
- Да, Диана порой бывает крута!
- Ох, Джастин, она не убивала его! Наша Ди! Сам подумай, что ты
говоришь!
Эмми и Диана по давней просьбе отчима называли его не "отец", а просто
"Джастин". Тогда девочкам было двенадцать и четрынадцать лет; не успел он
оглянуться, как им стало восемнадцать и двадцать, а он, Джастин, всегда
искренне гордился своей моложавостью. Сейчас он, конечно, сдал, хотя был
по-прежнему строен и двигался легко и грациозно: седеющая голова слегка
откинута назад, плечи прямые, походка по-юному безмятежна. Джастин всегда
был красив особой, изысканной красотой: серо-голубые глаза; костюмы от
лучших портных; сшитая на заказ обувь, удобно облегающая совсем небольшие,
изящные ступни; гвоздика в петлице, как вызов безжалостному возрасту;
маленькие холёные руки с блестящими розовыми ногтями. Тонко очерченное лицо
казалось (особенно издали) совсем молодым благодаря здоровому румянцу и
вечно довольной улыбке.
Сейчас краска отхлынула от его щёк, черты лица словно заострились,
глаза потемнели. Джастин снова опустился в кресло, теребя дрожащей рукой
маленькие ухоженные усики (которые он каждое утро аккуратно подкрашивал
особой краской).
- Как ты там оказалась? Расскажи!
Эмми снова отхлебнула виски и принялась рассказывать. Джастин
непрестанно теребил усики, мял в руках гвоздику, перекладывал одну ногу на
другую - но при этом внимательно слушал. Когда Эмми закончила, он произнёс:
- Они рылись в её письмах?
- Не знаю. Какое это имеет значение? Она не получала любовных писем от
Гила.
- У неё есть письмо от меня.
- От тебя?!
- А что? Она, между, прочим, моя падчерица; и у неё, между прочим,
водятся деньжата!