"Эберхарт Миньон. Две богатеньких малышки " - читать интересную книгу автора

высокие потолки, большие комнаты, мраморные камины, роскошный паркет...
Отец Эмми купил эту квартиру, когда дочери были ещё совсем малышками; он
никогда не любил старый дом Ван Сейдемов на 63-ей-стрит, однако не продал
его, а сдал в аренду - как считала Эмми, весьма удачно. Свою недвижимость
он по завещанию разделил на три равные части - жене и дочкам. Мать Эмми
была вольна поступать как угодно со своей долей, включавшей дом и квартиру;
после её смерти квартира досталась Эмми, дом - Диане. Мать не забыла и о
своём втором муже, Джастине: по завещанию ему достался трастовый капитал,
который когда-то приносил более чем приличный доход; но это было давно.
Кроме того, было оговорено, что Джастин, если пожелает, может жить в этой
квартире до конца своих дней. Именно этого он и пожелал. Эмми содержала
дом, расходы на который всё росли, но Джастина это вовсе не заботило.
Напротив, он делался несчастным всякий раз, когда Эмми намекала, что
неплохо бы им перебраться в квартиру поскромней, где не требовалась бы
помощь прислуги; ведь это так странно - иметь прислугу в наши дни...
Так или иначе, эта квартира была для Эмми родным домом. Каждый раз,
когда она поворачивала начищенную до блеска медную дверную ручку и попадала
в просторные, красивые апартаменты, где так легко дышалось, её охватывало
ощущение покоя и уюта. Она давно уже перестала огорчаться, если по какой-то
причине не приходила уборщица, или старуха Агнес, их домохозяйка, уезжала к
племяннице в Нью-Джерси. Эмми научилась управляться со старомодной кухонной
утварью, махнула рукой на то, что столовое серебро блестит не так, как в её
детстве, и давно привыкла к неудобствам огромной кладовки. Она завела себе
кое-какие современные приборы, электроплиту, вентиляторы и кондиционеры. Но
всё же квартира носила на себе отпечаток личности и стиля жизни матери и,
до некоторой степени, отца.
Эмми вздохнула, бросив взгляд на длинную лестницу, и в который раз
лениво подумала, что неплохо было бы установить лифт - если не для себя,
так хоть для Джастина, который, несмотря на бодрый вид, отнюдь не
становился моложе. Она медленно побрела по коридору, осознавая, что
специально оттягивает момент, когда придётся рассказать Джастину о
случившемся...
У двери в столовую она помедлила, прислушалась, втянула носом воздух -
и через столовую и кладовую направилась в кухню. Там не было ни души и ни
малейших признаков ужина. Значит, Агнес в очередной раз укатила к
племяннице. Эмми понадеялась, что хотя бы уборщица приходила днём.
Она открыла морозильник, вынула бифштекс и положила на стол, чтобы
оттаял. Ведёрко со льдом куда-то запропастилось. Ясно, куда - оно наверняка
в компании Джастина и графинчика с виски. Эмми возвратилась в столовую, но
на этот раз свернула в широкий дверной проём, ведущий в гостиную. Запах
дыма стал ощутимей. Она увидела затылок отчима - волосы его, как ни
прискорбно, начинали редеть... Джастин сидел спиной к ней, откинув голову
на спинку кресла, и глядел в окно, на молодую зелень парковых деревьев...
Джастин услышал, как она вошла, и, не оборачиваясь, произнёс:
- Уже поздно, Эмми. Я заждался тебя. Вот и решил, что самое время
пропустить рюмочку-другую...
- Прекрасно. Лёд у тебя?
Эмми глянула на нестройный ряд бутылок и бокалов - они, как и ведёрко
со льдом, красовались по правую руку от Джастина на подносе, на изысканном
французском столике. Она обречённо подумал, что всё в доме, даже мебель,