"Елена Минькина. Утро Бабочки " - читать интересную книгу автора

себе. Они даже не ругались никогда. Папа к Клавочке ходил, соседи все маме
рассказывали, а ей все равно было.
- Да вишь, знали - то оне друг друга всяго два дня. Да и без любви он
жанился. Я-то думал, дите и все такое, полюбят друг друга, а вот вишь, не
сложилось. Девка у твово папки была. Перед поездкой на эскурсею, поругались
оне. Видать он яе забыть не смог. А долг перед твоей мамой имел, табя ведь
поднимать надо было, а мы яго так воспитали, не смог бы он яе одну с дитем
бросить, вот и променял свою любов на свою глупось. Отдался минутной
слабости, видно ссора с яго девушкой сурьезной была. Но вишь, все в жизни
разумно, ты родилась, маленькая Маринка, как табя увидел - так и обомлел. Ты
копия бабушки, токо глаза мово цвета получились, у твоей бабки они голубые
были.
Маринка произнесла с горечью:
- Дедушка, выходит, я им помехой была, ошибкой их? Теперь я стала все
понимать.
- Знашь, Маринка, хотел я все скрыть от табя, да правда, она все равно
выплавет, да ишо и ударить можат больно, правда она завсегда лучше. Я думаю,
что и Мишенька то жа ошибкой был, потому и помер так рано. Дети от чаво
болеют? Когда родители их не жалают. Видно сынок мой очень Мишеньку не
хотел, вот и ушел он от их. Вот к чаму ошибка приводит.
Маринка еле сдерживала слезы:
- Я дедушка никогда без любви не женюсь.
Дед заулыбался:
- Ну, девочки не женются, оне выходят замуж.
А в следующую секунду произнес уже очень серьезно:
- Твои родетяли очень много за табя отработали, Мишенька, брат твой
помог табе очень, табе все легше жить будет. Со временем ты поймешь энто.
- Дед, а ты очень старый, ты не умрешь скоро?
- Знашь, я не умру, здоровай я, энто борода маня старит, как Мария
умерла, опустился я, ухаживать за собой перестал. Ты ишо малянькая, табе все
старше сорока стариками кажутся. А мене нет и шастидясяти. Но другие женшаны
мене не антересны. Любов у нас была настояшая, и не хочу я никого - так я с
ей счастлив был. Да и сейчас мене кажется, что она где-то рядом. Чую яе
доброту и заботу, в хате все яе вещи на местах стоят, и я счастлив. А таперь
вот табя и сына нашел, мы с Марией очень рады, таперь все будет хорошо.
- Деда, а я очень детдома боялась, я в садик ходила, так мне там плохо
было, так ждала, что бы меня поскорее забрали, а ведь из детдома и не
заберет никто, а про бабушку ты очень хорошо говоришь, как будто она жива.
- А так и есть, она жава, ну, чаво грустить - все уж позади.
- Дед, а ты как-то смешно разговариваешь, Аллочка говорит как мы, а ты
по-деревенски.
- Я, Маринка, анститутов не кончал, всю жизть в деревне жил, а баба
Алла, она очень грамотна, книжак прочла можат тышу, можат больше, на нас не
похожа, она свою речь имеет.
Уже стемнело, а Аллочка все не выходила. И обед уже давно был готов.
Дед с внучкой поели и пошли прогуляться. Ходили по улицам, чтобы хоть как-то
убить время, ходили и молчали. Оба волновались, и говорить не хотелось.
Москва стояла промозглая, сырая, как всегда в марте. Прохожие бежали по
своим делам. Скоро женский праздник, поэтому магазины все были заполнены
людьми - все торопились закупить подарки. Возле универмага, какая-то