"Виктор Александрович Миняйло. Звезды и селедки (К ясным зорям-1) " - читать интересную книгу автора

знаете, - обратилась она к учительнице и попадье, - у женщин ищут деньги
даже в волосах. И доколь это будет, чтоб им!..
- А все революция! - сказала попадья.
- Не революция, матушка, а контрреволюция! - строго поправила ее
Евфросиния Петровна.
- А по мне все едино - просто или контра, а все революция, - не
унималась матушка. - Да разве при государе императоре было такое? Бога
забыли! Церковь обходят! Старших не почитают! Заповеди не исполняют!
- Что правда, то правда! - согласилась София. - Как у турков каких...
- Так что же тогда далее будет?! - всплеснула руками матушка. - А
власти потворствуют! Вот ведь недавно, верные люди рассказывают, стрелял
солдат в крест, а из креста того, ей-же-ей, кровь святая течет! И уже
божьи люди, лирники*, поют, - попадья вытерла губы и чуть надтреснутым
дискантом завела:

У дороги, на пригорочке
Чистит солдат винтовочку.
Чистит, чистит, блеск наводит,
Глаз с креста не сводит...
_______________
* Л и р н и к и - бродячие певцы на Украине, играющие на лире.

Далее в песне шла речь о том, как солдат, увидев чудо, упал на колени
и стал каяться.
- Нет, не будет ему прощения, ибо грех тот - смертный! - по
справедливости рассудила матушка. - Да и другим безбожникам и
богохульникам не будет прощения! - и настороженно осмотрела всех, не
посмеет ли кто перечить. Особенно долго не спускала взгляда с Евфросинии
Петровны, но та смолчала, лишь улыбнулась одними глазами. - А еще было
явление в одном приходе, - вела попадья дальше. - Пришел косарь к
родничку, напился, понятно, а потом скинул постолы и давай их в родничке
размачивать. Ан тут нашла на него тень. И слышит он глас над собой: "Что ж
это ты, человече, делаешь?! Это вода святая, а ты, богохульник, в ней
постолы мочишь!.. Перед этой криничкой люди на колени становятся, а ты,
дурень, поганишь ее своими постолами!.."
Обернулся тот человек, а позади стоит женщина красивая-прекрасивая, и
вроде бы обыкновенная женщина, только сияние какое-то от нее исходит,
словно золотистой дымкой укрыта, но совсем не то - ибо очи такие скорбные,
что человека того страх обуял. И одета та женщина будто и по-нашему, но
все такое опрятное, что не приведи господи... А в руке у нее кувшин или
какой-то другой сосуд, словно бы и глиняный, но не совсем. А ручка у
женщины такая нежная, что даже кровушка голубая светится. И так
грустно-грустно покачала головой та женщина: "Свинья ты еси,
человече!.." - и пошла себе из овражка, и шествовала будто бы и
по-земному, но как-то не совсем так, а словно плыла. И понял тот человек,
что это не земная женщина глаголила, а небесная. И пошел тот косарь к
батюшке и покаялся. Отец иерей родничок тот освятил, и крест в честь
явления божьей матери воздвигли, и теперь чтобы кто-нибудь там постолы
размачивал, то не приведи господи. Вот! - закончила попадья, вздохнула
благостно и двумя пальчиками вытерла свой маленький рот.