"Виктор Александрович Миняйло. Звезды и селедки (К ясным зорям-1) " - читать интересную книгу автора

закатывали возы под навес и коней кормили с возов. Тот, кто оставался на
ночевку, получал топчан с сенником.
Хозяева были дома. Биндюжник Шлёма возился возле своего буланого. Это
был здоровенный рыжий и краснолицый мужчина в армяке, несмотря на жару, и
в рыжих сапогах домашней выделки. Маленькая, очень хороша собой, белолицая
и чернобровая молодая его жена Сарра стояла посреди двора, руки в бока, и
громко его ругала:
- Мешигене, о мешигене мужлан! Лентяй, да, лентяй!
На шум подводы она повернула голову, узнала Софию и, не давая ей
возможности даже поздороваться, начала жаловаться:
- Вы только подумайте, Сонечка, что натворил этот дурной мужлан!
Нахлестался пива в пивоварне так, что потом у пивной добродея Мирошниченко
разбил бочку с пивом. Ну, что он там за бочки возил? Да разве это бочки?
Двадцать ведер. Он снимал их всегда легонько, как маленьких киндер, и
ставил на землю. Вот так - брал их в обнимку, прижимал к своему животу и
легонько так ставил. И ставил легонько, да. А сегодня залил свои бесстыжие
буркалы, как свинья, так первую же бочку - бряк о мостовую, а обручи -
хрясь! Ах ты... - Тут Сарра такое завернула, что у попадьи глаза на лоб
полезли, учительница же смущенно хмыкнула, а София покраснела за дочку.
- Сарра!.. - произнесла она с укоризной.
- Дурная баба и есть дурная баба! - сказал Шлема густым гнусавым
голосом, набивая трубку самосадом. - Мешигене копф, вон на возу кинд
слушает твои паскудные слова!
- Ай! - застеснялась Сарра. - Я почтительно извиняюсь!.. Но она еще
совсем малое дите. Она ничего не понимает... А ты у меня будешь знать на
будущее, так-перетак! - сказала она мужу. И только потом уже обратилась к
Софии: - Вы, Сонечка, распрягайте, засыпьте овса да заходите в хату со
своими людьми, пусть им бог пошлет доброе здоровье! А ты, мужлан, вынеси
Соне гарнец овса. Да налей в желоб воды. Курит, курит, он у меня еще
курит!.. Вы только представьте, - сказала Сарра, обращаясь к женщинам, -
как такого в хате держать! Да терплю, от его табачного духа клопы дохнут.
- Это какой-то антихрист в юбке! - в страхе округлив глаза,
прошептала учительнице попадья.
Софию считали здесь почетной гостьей, поэтому Сарра ввела всех в
светлицу, большую квадратную комнату с пузатым комодом, веснушчатым трюмо
и такой широкой деревянной кроватью, на которой могли бы почивать не менее
трех супружеских пар. Однако вряд ли кто мог заподозрить хозяев в желании
воспользоваться этим роскошным ложем. Ибо предназначено было оно
исключительно для выставки Сарриного приданого - великолепных перин и
десятка подушек с кружевными нашивками, мадаполамовых простыней и тюлевых
покрывал.
Пышность всего этого достояния завершал рисованный ковер с русалками
и лебедями, над которым висели фотографические портреты хозяев - рыжего,
мрачного даже на карточке Шлемы в визитке, при галстуке бабочкой, и
целомудренной, как голубка, Сарры в фате. И еще красовались на самом ковре
пузатая мандолина без струн и тяжелые, как кистень, карманные часы в
серебряной оправе.
На стенке напротив висели еще старинные настенные часы в
продолговатом резном футляре, со свинцовыми гирями на воловьих жилах. Как
только гости вошли в комнату, часы издали какой-то неприличный звук, а