"Хуан Мирамар. Личное время " - читать интересную книгу автора

- Есть дополнения! - раздался вдруг высокий звонкий голос с места.
Аккуратный молодой человек в потертом сером костюме и серой же рубашке
с завязанным вечным узлом полосатым галстуком стремительным шагом шел к
трибуне.
- Кто это? - заинтересовался сидевший в президиуме инструктор райкома
партии.
Ему никто не ответил.
- Кто пустил этого идиота? - громко, так что было слышно в зале,
спросил парторга замдиректора по науке, которого в институте называли
"бешеный огурец", и он оправдывал это прозвище всей своей деятельностью.
- Не знаю, - парторг растерянно пожал плечами.
В зале оживились, раздались смешки, а аккуратный молодой человек
поднялся на сцену и, обратив к аудитории свое наивное доброе лицо
деревенского дурачка, поднял кулак и крикнул торжественно:
- Свободу узникам совести! - и продолжил уже обыденным тоном, но тоже
очень громко и отчетливо: - Есть три дополнения. Во-первых, предлагаю
восстановить частную собственность, во-вторых, освободить из концлагерей
политических заключенных и, в-третьих, надо записать, чтобы сотрудникам
химических лабораторий регулярно выдавали молоко, а то уже два дня
задерживают.
- Кто это? - свистящим шепотом вопрошал соседей по президиуму
смертельно вдруг побледневший инструктор райкома партии - человек новый и с
местной спецификой не знакомый.
Ему опять никто не ответил, а к аккуратному молодому человеку уже
бежали из-за кулис дружинники и парткомовские холуи. Аккуратный молодой
человек был известный институтский сумасшедший, кандидат химических наук,
младший научный сотрудник Вася Горский.
Вася Горский был местной знаменитостью. Он неоднократно водворялся в
городскую психиатрическую больницу, где проводил пару месяцев, и возвращался
к научным изысканиям слегка похудевший, но не сломленный, с диагнозом
"шизофрения в стадии ремиссии", который и спасал его от более суровых
репрессий, правда, и времена тогда уже наступили почти вегетарианские.
Холуи с дружинниками выкручивали Васе Горскому руки и волокли со сцены.
В зале одни смеялись, другие выкрикивали что-то одобрительное, но
неопределенное, так что сказать, кого они одобряли, было трудно. В
президиуме парторг горячо шептал на ухо инструктору райкома, видимо,
объясняя ему местную специфику. Потом Васю увели и был объявлен перерыв.
Рудаки вышел во двор покурить вместе с переводчиком из спецотдела
Волковым.
- Слышал, что Вася Ферсману устроил? - спросил, закуривая, Волков.
- Нет. А что? - поинтересовался Рудаки и подумал: "Странно как
получается - я же знаю эту историю и в то же время как будто и не знаю и с
интересом буду слушать Волкова".
Впрочем, если бы только это было странным. Это было всего лишь второе
его проникновение и странного было немало.
- Ты же знаешь Гогу Ферсмана, - рассказывал Волков. - Ну вот, приходит
он как-то утром на работу, а в его кабинете за столом сидит Вася. Гога
говорит: "Ты что это, Вася, в моем кабинете делаешь?". А Вася ему: "Кому
Вася, а кому Василий Сидорович. И вообще, - говорит, - Григорий Борисович,
вы уволены - я только что приказ подписал". Гога - ты же знаешь Гогу -