"Хуан Мирамар. Секретный сотрудник (роман-фантасмагория)" - читать интересную книгу автора

мрачную обстановку, которая была вначале, несколько человек в зале
засмеялось, и пресс-конференция закончилась.
______________
* Младший офицерский чин.

Когда после пресс-конференции они шли в гостиницу отсыпаться, милостиво
отпущенные Ярошенко "до новых распоряжений", Ариель вспомнил фразу времен
"холодной войны", которую слышал от отца.
- Войны не будет, - сказал он, - но будет такая борьба за мир, что
камня на камне не останется.

5. Ни мира, ни войны

"Где-то я уже об этом читал, - думал Кузниц, - в каком-то
фантастическом рассказе, американца какого-то, Шекли что ли? Там тоже
современное, а потом и вообще всякое оружие исчезло, но люди продолжали
драться "на кулачках". Не верил этот американец в человечество - мол,
инстинкт войны у человека в генах и нельзя его уничтожить. Но у нас,
пожалуй, все по-другому - больше напоминает ситуацию на фронте во время
революции. - Он вспомнил лозунг Троцкого "Ни мира, ни войны" и подумал: -
Вот и у нас так, "ни мира, ни войны", хотя братания, правда, пока нет, но и
желания драться "на кулачках" - тоже".
Он сидел в Верхних садах у самого парапета. За парапетом круто шла вниз
отвесная крепостная стена, под ней виднелись узкие улочки и лестницы Нижнего
города, а за ними открывался вид на бухту с фортами Викториоза и Бир-гу,
возле мощных стен которых стояли корабли Коалиции.
В свете последних событий Кузницу показалось, что вид у кораблей
какой-то растерянный и уж, во всяком случае, не боевой. Отнюдь не боевой вид
был и у солдат, сидевших на скамейках и валявшихся на газонах в Саду за
спиной Кузница, - вид у них был скорее потерянный: вдруг исчезла цель, не
понятно было, как воевать и зачем вообще они здесь. У них неожиданно
отобрали то, что их делало солдатами, - упоительное чувство
безответственности: солдат не думает, за него думает командование. Теперь
надо было думать самому - командование пребывало в не меньшей растерянности
и приказы отдавало нелепые и невыполнимые.
Последний приказ был изучать приемы самбо и дзюдо. В Сад доносились
истошные крики сержантов, отрабатывающих эти самые приемы с личным составом
комендантской роты, охранявшей штаб.
"Надо будет теперь выбрать в каждой армии по богатырю, и пусть они в
честном кулачном бою до первой крови решают судьбу Европы", - грустно
усмехнулся Кузниц.
- Сидишь, солдатик? - Кузниц обернулся и увидел капитана Гонту -
капитан был человек простой и ко всем обращался на "ты".
- Здравия желаю, товарищ капитан! - Кузниц встал и отсалютовал на
английский манер, что было нарушением устава, но уж больно ему нравился этот
лихой жест.
- Сиди-сиди, лейтенант. Вольно, - сказал Гонта, сел рядом и спросил: -
А где же твои "бойцы невиданного фронта"? - "Невиданный фронт" надо было
понимать как шутку, и Кузниц вежливо улыбнулся и ответил:
- Их полковник засадил за отчеты, а я свой уже написал.