"Александр Мирер. Обсидиановый нож" - читать интересную книгу автора

Сейчас же из кабинета раздалось:
- Он здесь больше не живет!
Девушка вспыхнула бронзовым румянцем. Повернулась, застучала каблучками
по лестнице. Я потянул на себя дверь и привалился к прохладному дереву.
Пиджак и рубашка прилипли к телу, я весь горел, но ощущал несказанное
облегчение. Все. Я сломал его все-таки. К чертовой бабушке, я его одолел...
- Дверь плотно закрыли? - вполголоса спросил Гришин. Я кивнул, не
двигаясь с места. - Закрыта дверь? - Он начинал сердиться.
- Закрыта...
- Идите-ка, сделаю вам анализы.
Он все-таки был железный. С распухшей скулой он возился около стола -
устанавливал микроскоп, раскладывал трубочки, стеклышки как ни в чем не
бывало. Я сел в кресло, вытянул ноги. Все было гудящее, как после нокдауна.
Тонкая боль еще скулила где-то в глубине. Ах, проклятая!.. Не давая себе
разозлиться на Гришина и на всю эту историю, я смиренно извинился:
- Простите меня, Ромуальд Петрович.
- Пустое. Мы с вами квиты, - он потрогал скулу, подвигал челюстью,
искоса поглядывая на меня.
Я закрыл глаза, собрался с духом.
- Зеркало у вас найдется?
Он не удивился. Я слышал, как он выдвигает ящик стола.
Трудно было открыть глаза. Трудно было повернуть круглое зеркало и
ввести свое лицо в рамку. Но это оказалось мое лицо. Настоящее мое, крупное,
круглое, только зеленоватое, бледное.
Гришин, не двинув бровью, спрятал зеркало обратно в ящик - вниз
стеклом - и толчком задвинул ящик. С ненавистью. -
- Руку дайте. Левую. Отвернитесь!
Я отвернулся. Гришин делал анализ крови - мял мой безымянный палец
высасывал кровь. Я не смотрел. Через некоторое время я заговорил с ним,
чтобы отвлечься, - мне казалось, что тошнотворный запах крови заполняет всю
комнату.
- Вы ни о чем не спрашиваете, Ромуальд Петрович?
- Не нужно мне. Я врач. Прошлое меня не интересует, - он выпустил мою
руку и отвернулся к микроскопу.
Я с трудом сдерживался - боль поднималась снова. Ее разбудил запах
крови. Анализы, стеклышки, треклятые выдумки...
- А что вас интересует?
- Реакция психики, - невнятно ответил Гришин. - Совпадение реакций.
Опять я вцепился руками, на сей раз в подлокотники кресла.
- Окно откройте. Скорей.
Он пробормотал:
- Конечно, конечно...
Стукнули рамы. Я жадно дышал, выветривая, выдувая боль. Дышал так, что
трещали ребра.
- Успокойтесь, - сказал Гришин, - скоро придете в норму.
Все плыло, подрагивало, дрожало. Густая каша звуков и запахов лезла в
окно. Запах мыла и девичьего пота еще не выветрился из прихожей. Какой-то
непонятный дух шел от обсидианового ножа, лежащего почему-то рядом с
микроскопом.
- Успокойтесь, все пройдет. Кровь в норме. Все пройдет. Поспите часок,