"Александр Мирер. Обсидиановый нож" - читать интересную книгу автора Сейчас же из кабинета раздалось:
- Он здесь больше не живет! Девушка вспыхнула бронзовым румянцем. Повернулась, застучала каблучками по лестнице. Я потянул на себя дверь и привалился к прохладному дереву. Пиджак и рубашка прилипли к телу, я весь горел, но ощущал несказанное облегчение. Все. Я сломал его все-таки. К чертовой бабушке, я его одолел... - Дверь плотно закрыли? - вполголоса спросил Гришин. Я кивнул, не двигаясь с места. - Закрыта дверь? - Он начинал сердиться. - Закрыта... - Идите-ка, сделаю вам анализы. Он все-таки был железный. С распухшей скулой он возился около стола - устанавливал микроскоп, раскладывал трубочки, стеклышки как ни в чем не бывало. Я сел в кресло, вытянул ноги. Все было гудящее, как после нокдауна. Тонкая боль еще скулила где-то в глубине. Ах, проклятая!.. Не давая себе разозлиться на Гришина и на всю эту историю, я смиренно извинился: - Простите меня, Ромуальд Петрович. - Пустое. Мы с вами квиты, - он потрогал скулу, подвигал челюстью, искоса поглядывая на меня. Я закрыл глаза, собрался с духом. - Зеркало у вас найдется? Он не удивился. Я слышал, как он выдвигает ящик стола. Трудно было открыть глаза. Трудно было повернуть круглое зеркало и ввести свое лицо в рамку. Но это оказалось мое лицо. Настоящее мое, крупное, круглое, только зеленоватое, бледное. Гришин, не двинув бровью, спрятал зеркало обратно в ящик - вниз - Руку дайте. Левую. Отвернитесь! Я отвернулся. Гришин делал анализ крови - мял мой безымянный палец высасывал кровь. Я не смотрел. Через некоторое время я заговорил с ним, чтобы отвлечься, - мне казалось, что тошнотворный запах крови заполняет всю комнату. - Вы ни о чем не спрашиваете, Ромуальд Петрович? - Не нужно мне. Я врач. Прошлое меня не интересует, - он выпустил мою руку и отвернулся к микроскопу. Я с трудом сдерживался - боль поднималась снова. Ее разбудил запах крови. Анализы, стеклышки, треклятые выдумки... - А что вас интересует? - Реакция психики, - невнятно ответил Гришин. - Совпадение реакций. Опять я вцепился руками, на сей раз в подлокотники кресла. - Окно откройте. Скорей. Он пробормотал: - Конечно, конечно... Стукнули рамы. Я жадно дышал, выветривая, выдувая боль. Дышал так, что трещали ребра. - Успокойтесь, - сказал Гришин, - скоро придете в норму. Все плыло, подрагивало, дрожало. Густая каша звуков и запахов лезла в окно. Запах мыла и девичьего пота еще не выветрился из прихожей. Какой-то непонятный дух шел от обсидианового ножа, лежащего почему-то рядом с микроскопом. - Успокойтесь, все пройдет. Кровь в норме. Все пройдет. Поспите часок, |
|
|