"Георгий Миронов. Гриф" - читать интересную книгу автора

- И значит, ты не сможешь обратиться в горбольницу. Позвонишь моему
другу. Он будет тебя лечить на дому. Понятна моя мысль.
- Хорошо у вас тут все поставлено.
- Живем в бараке, ничего изменить не можем, но можем чуть-чуть
организовать жизнь вокруг себя. Следишь за моей мыслью?
- Давай телефон.
- 499-36-54. Это в Строгино.
- Я уже вычислил.
- Скажешь, от Миши. Он поймет. Ну, будь здоров.
- Не обещаю, но постараюсь.
...Как врач и обещал, Князь попал в тихую камеру.
Староста хмуро взглянул на него, долго откашливался, выплевывая сгустки
мокроты в кусок серой марли, показал шконку на третьем ярусе, так называемую
"пальму". Там на одной шконке лежали тощий кашляющий старик в одних трусах,
синея грандиозной татуировкой по всей спине, и прыщавый юнец с нахальным и
порочным лицом.
- Третьим будешь. Спят у нас по очереди. Одна шконка на троих.
- Вон свободная шконка, - указал Князь на привилегированную шконку
нижнюю, у окна.
- Это для авторитетов, воров в законе, ежели таких к нам в камеру
бросят.
- А пока? Несправедливо, что шконка пустует. Нет авторитетов, так я
пока побуду в них?
- Ты вор в законе?
- Нет.
- Хорошо, что сознался. У нас кто на себя более высокое, чем есть,
воровское звание берет, без обеспечения, того опускают. Знаешь, что это?
- Знаю. Я лишнего на себя не беру.
- Шконка дорого стоит.
- Знаю, рыжевье подойдет?
- Давай рыжики в общак и - ложись.
- Вам за меня уже передали.
- Кто?
- Была с утра малява из медчасти, с грузом.
- А, точно была. Значит, ты и есть Князь? Это кликуха?
- Считай, что кликуха.
- Ну, располагайся. Я Сеня Борт. Эти двое - Миша и Костя - они без
кликух, солнцевские, на первом же деле погорели.
С криком: "Не по делу!" - представленные Князю Миша и Сеня из
солнцевских, набычившись, рванулись на Князя, но были встречены двумя
сокрушительными ударами. Из- за тесноты камеры пришлось бить короткими
ударами снизу в подбородок, оказалось, средство достаточно убедительное.
Когда Миша и Костя оклемались, установили перемирие. Просто до парней
медленно доходило. А когда дошло, что за шконку новенький заплатил и что это
даст камере дополнительные чефирь, дурь и еду, успокоились.
Едва Князь лег на шконку, его сморил сон.
И Князь спал так крепко, что проспал и ужин, и ночь, и проснулся лишь
под крики в коридоре разливающего баланду зэка:
- Не тычь ты мне миску в амбразуру! Ставь, налью - возьмешь, будешь
пальцы свои грязные совать - гребану по ним раздающим.