"Георгий Миронов. Гриф" - читать интересную книгу автора

металлических зубов.
С той минуты, как за ним закрылась тяжелая тюремная дверь и дважды
повернулся ключ в замке, Князь мучительно искал выход из новой ловушки.
Он знал, что ему предложат играть.
Отказаться нельзя: "западло".
Он знал, что, сев играть, он непременно проиграет: даже если ты опытный
шулер, виртуоз, кидала, в камере с отморозками ты проиграешь.
Потому что обречен проиграть. Потому что ты проиграл, еще садясь
играть. Новенькие победителями из игры не выходят: есть множество методов
заставить новенького проиграться, даже если он знает все карточные фокусы
- В шашки, шахматы, домино, нарды? - словно не понимая обреченности
своего положения спросил Князь.
Тощий зэк улыбнулся во всю ширину своего металлического рта.
- Гы-гы, шутки шутишь?
- Так карты еще делают, - кивнул Князь на резальшиков и художников,
трудившихся над новыми колодами.
- А мы в кости... - сверкнул стальными коронками тощий зек.
- Можно, - словно нехотя согласился Князь.
- На интерес! - уточнил зэк.
- "Игры на интерес запрещены", - кивнул Князь на дверь.
- А без интереса, какой интерес, рискнем?
- Рискнем, - имитируя азарт согласился Князь.
Играть в кости на освобожденной для этого нижней шконке сели четверо.
Тощий молодой зэк, Князь, еще один новенький, интеллигентного вида молодой
парень лет 26-27, одетый в спортивный костюм и домашние тапки. Четвертым был
мужик лет 35, крутолобый, с мощными покатыми плечами борца и сплющенными
борцовскими ушами. Глаза его казались сонными, но, поймав пару раз его умный
настороженный взгляд, Князь понял, что основная опасность исходит от него.
Он не был старостой камеры, но, судя по хлипкости и услужливым манерам
смотрящего по камере, тот был ширмой. Такое бывает, если в камере есть
сильная личность, по каким-то причинам не желающая брать на себя реальную
власть и выступающая в роли "серого кардинала".
Значит, этот борец и станет сценаристом и режиссером нового действа, в
результате которого быть Князю либо опущенным молодыми отморозками, либо
выпуливаться из камеры и идти на сотрудничество с ментами до конца, играя
уже по их правилам.
В дежурке зэков обшмонали до нитки, ни у кого не завалялось ни колечка
обручального, ни крестика золотого на цепочке. Только одежда. Начали играть
на одежду.
И каждый раз кости падали так, что выходило у тощего зэка с фиксами и
борца всегда одни шестерки, а у Князя и молодого очкарика - каждый раз
намного меньше. Князь толк в игре в кости знал, умел бросать так, что
выстаивал фигуру с одного-двух бросков. Но не каждый же раз все шестерки!
Был тут фокус, который он не мог разгадать. То есть разгадал бы, если бы на
это было время.
Через полчаса юноша в очках и Князь остались в трусах.
В камере было жарко, душно, так что нужды надевать вонючий засаленный
ватник или заскорузлые от грязи и спермы сатиновые шаровары, брошенные им
старостой на подменку, не было. Но когда-то ведь их придется надевать. Сама
мысль об этом вызывала у Князя тошноту. Но и выхода не было. Никак он не мог