"А.Миронов. Одно дело Зосимы Петровича " - читать интересную книгу автора

решилось однажды вечером, когда мать вместо ужина выложила на стол пяток
отваренных в кожуре картофелин:
"Больше, детки, в избе ничего нет..."
А отец разломив свою долю на две части - для самых младших - с
необычной, несвойственной ему дрожью в голосе добавил:
"Жмись, не жмись, до нового урожая всем нам не дотянуть. На подмогу
надеяться тоже пустое: кругом голод. Искать надо, где посытнее. - И, подняв
постаревшие от горя глаза на Василия и Зосиму, произнес последнее, на что
хватило решимости: - Вам придется уйти, вы старшие".
На рассвете - чтобы соседи не видели, чтобы не плакали младшие братья -
покидали деревню. Мать рыдала возле калитки, отец то ли укорял, то ли
пытался успокоить ее:
"Полно слезы-то лить, слышишь? Не мы гоним, голодуха гонит из дому.
Может, в городе по-хорошему им обернется. - А проводив сыновей до околицы,
крепко обняв их на прощание, в последний раз глянул в глаза одному и
другому: - Людьми будьте. Как бы трудно ни пришлось, - по правде живите.
Надо есть только тот кусок, который сам заработаешь, а чужое, обманом
нажитое - не в прок. Полегчает у нас - верну, а пока..."
Повернулся, побрел в предрассветную синь и, ни разу не оглянувшись,
исчез в сонной тишине деревенской улицы. А ребята - одному шестнадцать,
другой двумя годами старше, - постояли еще с минуту, придавленные
свалившейся на них безвыходностью, и, покоряясь неизбежному, тоже тронулись
в путь.
Вместе пробыли недолго: Василию посчастливилось поступить чернорабочим
на завод в Рязани, а Зосиме не нашлось в этом городе места, как ни искал. Да
и кто возьмет на работу узкоплечего, хилого деревенского неумеху, если
слесари, токари, фрезеровщики и литейщики, мастера первой руки, из-за
тогдашней безработицы с утра до ночи околачивались на бирже труда?
"Подавайся-ка ты на север, - сказал как-то вернувшийся с работы
Василий, вытаскивая из кармана замусоленный обрывок газеты. - В Великом
Устюге, вот тут напечатано, речной техникум открывают: капитанов для речных
судов готовить будут. Может, примут? - И, скрывая за подобием улыбки
невольную свою виноватость, пошутил: - Выучишься на капитана, прокатишь меня
разок на пароходе бесплатно, ладно?"
Делать нечего, надо воспользоваться хоть этой весьма и весьма
призрачной надеждой. Но как ехать, на чем, если в кармане нет ни копейки, а
до первой получки брата еще ждать да ждать? К счастью, мать с отцом
выручили - прислали сыновьям котомку ржаных сухарей. От подмоги Василий
решительно отказался: "Тебе вон куда добираться, а я как-нибудь перебьюсь".
Даже трешку где-то занял, может, выпросил на заводе авансом для брата, и в
тот же день отправился Зосима в дальнюю дорогу, за двести с лишним
километров, в чужой, незнакомый город Великий Устюг. Шел пешком, шаг за
шагом - со шпалы на шпалу. Ночевал то под вокзальными скамейками, а то
просто в лесу или в поле рядом с железнодорожным полотном. Всей еды за весь
путь только и было, что материнские сухари. И все же дошел, на шестые сутки
добрался до Устюга! Добрался и в техникум поступил! Потом по комсомольскому
набору Буданова приняли в военное училище.
Больше четверти века прошло с той поры. А кажется, будто совсем
недавно...
Было, разное было. Чаще - трудное. Научился Зосима Петрович душа в душу